Том 5. ч 5

ФРАГМЕНТЫ ОТДЕЛЬНЫХ ГЛАВ ПЕРВОГО ТОМА "КНИГИ ДЛЯ РОДИТЕЛЕЙ" И ВАРИАНТЫ


ТЕКСТА


1. Потребности в семье и воспитании

Я за Алешу не боюсь. Дружная, разумная секмья к 18 годам приведет в
порядок Алешины потребности, а тем временем советская жизнь укажет ему
истинные трудовые пути к комфорту и достатку. Но от этого не меняется лицо
конфликта в Алешиной семье, и это лицо то же, что и в семье Коли, - и
здесь потребности выросли из опыта удовлетворения, а не из опыта борьбы.
Однако как же быть?.. Как организовать опыт борьбы в советском семейном
хозяйстве? Не существует ли непреодолимое противоречие между естественным
достатком социалистической семьи и естественнысм правом детей. Правом, так
сказать, на "нетрудовые доходы"?
Семья - естественный человеческий коллектив. И поэтому многое в семье
должно быть разумно и соответствовать лучшим человечским законам. Если
семью очистить от пагубных наслоений вековой эксплуатации человека
человеком, в ней останутся только естественные и простые отражения
человеческой культуры, она может вместить в себя самые совершенные формы
жизни.
Великий закон коммунизма "от каждого по способности, каждому по
потребностям" для многих еще представляется практически неуловимым, многие
еще не способны себе представить такой высокой принцип распределения,
предполагающий еще невиданные формы честности, доверия, чистоты
человеческой нравственной личности.
А между тем этот закон давно применяется в семье и применяется тем
полнее, чем дальше семья отходит от формы отцовской деспотии и
приближается к форме свободного человеческого коллектива. И советская
семья следует этому закону необходимо и последовательно и не может не
следовать без опасности перестать быть советской семьей.
Благодаря этому счастливому обстоятельству наша семья становится
настоящей школой коммунистической морали. Но именно поэтому чрезвычайную
важность приобретает вопрос о норме потребности, иначе говоря, все тот же
вопрос о семейном хозяйстве.
И может быть, еще более важным вопросом становится следующий: семейный
коммунизм поведения должен обязательно перерастать в коммунизм
общественного поведения. В противном случае мы воспитаем самую жалкую
тварь, какая только возможна на свете, - ограниченного патриота
собственной квартирки, жадненькую и жалкую зверушку семейной норы.
"Избалованные и изнеженные дети, любые прихоти которых удовлетворяются
родителями, вырастают выродившимися и слабовольными эгоистами" (Ф.
Дзержинский).
Дорогие родители!
Отдохните от такой непривычной философии и проделайте маленькую
практическую работу. Рассмотрите хорошенько вашу собственную семью и
скажите себе самим, только честно, к какому типу по состоянию потребностей
относится ваша семья.
А типы бывают такие.
А. Семья не полностью удовлетворяет потребности своих членов, но дружно
и деятельно стремится к улучшению своего положения, к повышению заработка,
к упорядочению хозяйства, к сокращению непроизводительных расходов.
Б. При таком же неполном удовлетворении члены семьи ни за что не
борются, ноют, ссорятся, впали в панику, опустили руки.
В. Потребности семьи удовлетворяются "как раз". Нет никаких прорывов,
но и излишков не образуется. Семья, так сказать, "идеально благополучная".
Г. Потребности семьи не только полностью удовлетворены, но и образуется
некоторый остаток, принимающий форму сбережений, допустим, в обыкновенный
сберегательной кассе вашего района.
Д. Потребности семьи удовлетворены полностью, но и остатка никакого не
получается. Почему? Потому что кроме нормальных потребностей у членов
семьи завелись потребности, так сказать, сверхнормальные, явно излишние,
для любого свежего глаза несимпатичные - стремление к кутежам, к роскоши,
к пустому, но дорогому времяпрепровождению, к чванству, к пусканию пыли в
глаза.
Так вот: к какому из этих типов может быть отнесена ваша семья?
В приведенном перечислении семейных типов я не упомянул еще один, в
тайной надежде, что у нас таких семей нет, а если и есть, то члены их
никаких книг не читают и никаких вопросов не решают. Это такая семья, в
которой просто трудно разобрать, где кончаются потребности, и начинается
так называемая судьба, где каждый живет по-своему, по-своему возится с
потребностями собственными и соседскими, по-своему вырывает кусок у соседа
и по-своему проклинает его за неуступчивость.
Дорогие родители! Сознайтесь, что во время исполнения вами предложенной
практической работы, вас очень подмывало покривить душой и указать не тот
тип семьи, который на самом деле у вас наблюдается, а тот, который вам
больше нравится, который вы хотели бы на деле завести у себя, который вас,
так сказать, соблазняет. Иначе говоря, к которому вы вольно или невольно
стремитесь.
Вы, конечно, в глубокой тайне сохранить это ваше вожделенеие, и
напрасно были бы наши попытки проникнуть в эту тайну. Но так как типов
всего пять, то что нам мешает пересмотреть их с точки зрения их
привлекательности. Если в этом просмотре я нечаянно задену тайные струны
вашей души, простите, пожалуйста. Ведь все равно об этом никто не узнает:
"я тайну свято сохраню", а вы тоже ни за что не признаетесь.
Мы говорим с глазу на глаз. А в таких случаях легче говорить друг другу
правду. Сильнее всего вас притягивает к себе тип "Д", хотя иногда вы и
отворачиваетесь от него с отвращением. Но такова уже слабость
человеческая, известная еще со времен святого Антония. А так как пороки
всегда умнее добродетелей, что блестяще доказано товарищем Салтыковым, то
и ваш ум
приходит на помощь и подсказывает коварно: наговорить, конечно, можно
разных словечек, от которых на десять верст несет осуждением. Сказал
человек слово "кутежи", и всем страшно стало, а почему непременно кутежи,
и кто теперь кутит, да и когда кутить? Но иметь на столе хорошую бутылку
вина, в торжественных случаях бутылку "Абрау" совсем не плохо. И если раза
два в шестидневку собрать веселых друзей, расположить их милым веночком
вокруг накрытого стола, а на столе поставить лучшие эталоны
Наркомпищепрома, выпить и закусить, конечно, не до положения риз, а
только до "весел бесконечно", какой здесь грех? Или собраться в
ресторане... Эх! Все-таки приятное это дело. Или почему "роскошь"? Что
такое роскошь? Скажем, кабинет в 30000, роскошь или не роскошь? Но он же
продается? Его можно купить. И вообще, кабинет отнюдь не роскошь. И
издания Академии, выстроенные нарядными корешками от неба до земли, тоже
не роскошь. И не тщеславие, потому что все равно никто не верит, что
хозяин читает эти книги. Это просто изящно.
Такое же словечко "чванство". Его давно уже произносят, это словечко,
и, конечно, это нехорошо чваниться. Но кто же чванится? Никто. Просто при
помощи этого слова счеты сводят с теми, кто на деле, по-настоящему,
практически ведет борьбу с уравниловкой. Когда у человека заслуженная,
конечно, квартирка из нескольких комнат, обстановка, несколько костюмов,
из которых один заграничный, библиотека и подобранные, соответствующие
кадры друзей, когда у жены имеется китайский или японский глубокого синего
цвета халатик, когда уже сильно пахнет бензином от приближающегося
собственного авто, когда и казенный автомобиль к вашим услугам, когда
летом вы имеете возможность дышать не стандартным городским воздухом, а
только что изготовленным специально для вас дачным нектаром - когда все
это налицо, естественно, у вас появляется и подходящая осанка, и мысль
ваша работает смелее, и язык приобретает склонность к уверенному
изречению, и вообще нет никакого сомнения в том, что вы существо
избранное, отмеченное природой. Пожалуйста, носите это существо с
достоинством, не цепляйтесь боками за потертые бока обыкновенных смертных,
не заводите уравниловки.
Собственно говоря, ничего нельзя возразить против такой речи. Опасное
обилие может быть заслужено вами, может быть не заслужено вами, но едва ли
оно испортит вас еще больше. Хорошо уже то, что вы довольны. Может быть,
хорошее настроение поможет вам лучше делать то дело, которое вам поручено.
Но... у вас есть дети. Они тоже живут в волнах этого чрезмерного
изобилия, они тоже поглощают его без меры и логики, они тоже
приобретают уверенность - в особом предназначении, и, честное слово, это
недалеко ушло от теории голубой крови.
Ваши дети, воспитанные в практике неоправданных потребностей,
безудержного и пассивного потребления, к каким берегам придут с возрастом,
к каким должны готовиться трудным испытаниям? Но даже и не это самое
важное. Какую идеологию вы дадите вашим детям, к какой человеческой
истории вы их приготовляете?
Слабые взгляды некоторых не могут оторваться от типа "Д", тем более что
кое-кто уже наблюдал такую жизнь и позавидовал ей.
Это не наша жизнь; если она, правда, чрезвычайно редко у нас
встречается, то это не больше, как случайность и неопасные фурункулы на
нашем теле. Они быстро проходят, и иначе быть не может.
Но стремление к такому типу встречается. Иногда оно начинает
реализоваться, обычно осторожно, с невинной миной на лице. Просто
появляется какой-нибудь японский халатик глубокого синего цвета, потом
другой, третий. На библиотечных полках все прибавляется и прибавляется
корешков "Академии", хотя все окружающие прекрасно знают, что никто в доме
этих книг не читает. Это никого не смущает - здесь тщеславие уже начинает
сбрасывать пролетарскую сецовку и показывается в открытом виде. Из других
аксессуаров раньше всего появляется чванство, саммая глупая форма
поведения в наших условвиях и в то же время самая трагическая, ибо что
может быть трагичнее одиночества идиота, воображающего, что он отмечен
перстом провидения. все равно наступит момент, и его отметит другой перст,
гораздо более справедливый и реальный - перст советской печати и
общественного мнения. И тогда крышка, выражаясь травиально.
Если даже вам нравится такой тип семьи, вспомните о ваших детях.
(Представьте себе: они тоже живут... одно слово далее неразборчиво)
Что сказать о других семейных типах?
Нельзя, конечно, возражать против вкладов в сберкассы, нельзя возражать
и против типа "В", когда все довольны и ничего больше не нужно, но можно
возразить против нравственной картины такого "благополучия".
Разрешите нам быть поклонниками типа "А".
Мы не возражаем и против типа "В" и против типа "Г". Пожалуйста,
складывайте ваши деньги в сберкассе, это во всех отношениях полезно, но
сделайте милость, не консервируйте вашей личности и личности ваших детей
"в полном удовлетворении". Пусть в вашей семье всегда будут налицо
неудовлетворенные потребности, пусть они волнуют и беспокоят вас, пусть
впереди у вас стоит что-нибудь малодоступное, требующее борьбы,
напряжения, труда или осторожности. Может быть, и Яша из книги А. Барбюса
хотел бы иметь отдельную комнату, но ее не имеет, и это прекрасно.
Такой стиль семьи нелегко организовать, ибо для этого требуются и
пристальное внимание к способностям, и постоянна филигранная работа над
потребностями. Ведь те самые, которые всем довольны и пользуются
"идеальным благополучием", скорее всего, по уровню своих потребностей
стоят очень невысоко.

2. В семье Веткиных

...Оксана завертела ручкой крана, разливая чай в наши чашки. Но строгий
порядок за столом в этот момент как-то расшатался, и последний удар ему
был нанесен Марусей. Она стояла за своим примостком, пялилась большими
глазами на отца и запищала:
- А сказку? А ты что говорил? Про медведя говорил.
Все быстро оглянулись на Степана Денисовича, и все глаза и глазенки
требовательно и с увлечением заулыбались.
Очевидно в том, что сказка сейчас начнется, ни у кого не было сомнений,
потому что все ребята захватили в руки чашки и порции коржей и
передвигались на скамьях ближе к батьке. За помостком Маруся заявила
протест:
- Не закрывайте! Не закрывайте! Витька, уходи, чего ты закрываешь!
Ванька старший поставил табуретку между нашим столом и примостком и
обьявил "мелочи":
- Не бузите! Батько здесь сидит!
Анна Семеновна безнадежно махнула на детей обеими руками:
- Да чего вы подняли такое?! Чай же выпить нужно.
Но Ванюшка громко распорядился, поворачиваясь на скамье фронтом к
Ванькиной табуретке:
- Мы будем пить чай, а он пусть рассказывает.
Степан Денисович недовольно напружинился и посерьезнел, даже
восстановил свою сосательную гримасу:
- Да чего вы! Какую там сказку! У нас же гость!
Но ему ответил общий возмущенный галдеж, трудно было даже разобрать,
почему все закричали, но все были несклонны к уступкам. Возле самого моего
уха Васька кричал:
- И гость пускай слушает.
Марусин голос покрывал всех и остался последним хвостиком общего
возмущения:
- ...про медведя говорил? А что вчера говорил?
Я присоединился и свой голос к народному требованию:
- Рассказывайте, Степан Денисович! Я двадцать лет сказок не слушал.
- Да я никаких сказок не знаю, - смущенно и по секрету сказал мне
Степан Денисович, - ну, иногда выдумаешь что-нибудь - для детишек. А
сегодня я им забыл сказать, что... раз... может, человек не любит...
Ванька просунул голову между нами и сказал:
- Вы его не слушайте. Сказки у батька хорошие. Рассказывай, батько, не
ломайся.
Степан Денисович глянул на Ваньку и сдался:
- Ну... что ж! Только тихо сидите, не сербайте#1 и не плямкайте#2.
Кто-то из старших обиженно не удержался:
- Мы не плямкаем!
Но на него заворчали, и вдруг все связалось в сплошную гармонию:
тишина, направленные на батька искристые взоры и ожидающие, прихваченные
хорошим, умным и веселым вниманием лица. Степан Денисович пересел на
табуретку, захватил бороду рукой и потащил ее вправо, дрогнул под усом
снисходительной, иронической улыбкой и начал...

3. Что такое авторитет?

Что такое авторитет? По этому вопросу не только родители, но и
специалисты-педагоги иногда путаются в теории. А на практике явление
авторитета предоставлено полному самотеку и поэтому обычно относится к тем
качествам человека, которые поступают от бога. Если говорят: "У такого-то
есть авторитет" - это вовсе не значит, что "такой-то" чему-то научился, а
означает, что у него от природы есть талант авторитета. Развивая это
положение, многие убеждены, что авторитет заключается в осанке, в
выражении глаз, вообще, в наружной импозантности.
Такой милостью божьей авторитет, конечно, не у каждого может быть, как
не у каждого случается хороший тенор. Поэтому большинство граждан с
завистью посматривают на авторитетных счастливцев. Что делать? Авторитет -
нужная вещь, без него невозможно работать, а в семье это предмет самой
первой необходимости. Каждый и старается, если уж нет природного дара,
заменить его каким-нибудь суррогатом, поскольку суррогаты отнюдь не
запрещены, даже в государственных магазинах продается, например, кофе
суррогат! Совершенно открыто! Ведь и с голосом так: нет хорошего тенора,
есть какой-нибудь, при помощи его не только разговаривают, но даже и поют.
Нет хорошей фигуры, делается фигура при помощи костюма, и не только для
общего приличия, но даже и для побед.
Так делают и с авторитетом. Каждый старается из чего-нибудь его
приготовить, и очень мало есть таких людей, которые в отчаянии махнули
рукой на свою бесталанность и живут как попало.
Давайте заглянем в некоторые семейные гнезда и посмотрим, как родители
устраиваются с авторитетом. Нас удивит прежде всего то обстоятельство, что
мы нигде не найдем авторитета "милостью божьей", а найдем либо
самтодеятельный суррогат, либо настоящий авторитет, но последний
оказывается сделанным вовсе не из осанки и специальных глаз, а совсем из
других вещей.
Суррогатное творчество родительского авторитета очень распостранено.
Имеется несколько его типов, мы отметим самые яркие.
Т и п п е р в ы й. В этом типе авторитет делается по принципу
потрясения. Родители, а больше всего отцы, держатся перед домашними,
как боги. У нас отдельные углы, недоступные, как "святая святых" в
иерусалимском храме. В семье все с трепетом произносят: папина кровать,
папин шкаф, папины штаны. Папа, возвращаясь со службы, не проходит по
комнатам, а шефствует. Обедает папа один, хмурый и "загазеченный", а дети
это время где-нибудь пересиживают в семейном переулке. Когда папа дома,
все передвигаются на носках и говорят шепотом. Папин авторитет
поддерживается специальным ритуалом и множеством ритуальных предметов.
Сюда относятся: папина машина, папин шофер, папин портфель и в особенности
папин кабинет, но бывает, что ритуальный характер принимают и предметы
менее значительные, в том числе и папина зубочистка. Папина служебная
деятельность обыкновенно покрывается мраком неизвестности, отчего она
кажется более блестящей и важной.
Папа такого сорта редко спускается со своей вышины для производства
педагогического действия, но ни в коем случае нельзя утверждать, что папа
педагогически нейтрален. Напротив, все, что совершается в семье,
совершается от его имени или от имени его будущего недовольства. Именно
недовольства, а не гнева, потому что недовольство папино - вещь ужасная,
папин же гнев просто представить себе невозможно. Мама поэтому так и
говорит:
- Папа будет недоволен.
- Папа узнает.
- Придется рассказать папе.
Папа редко входит в непосредственное соприкосновение с подчиненными.
Иногда он разделяет трапезу за общим столом, иногда даже бросит
величественную шутку, на которую все обязаны ответить восторженными
улыбками. Иногда он ущипнет девочку за подбородок и скажет:
- Живешь?
Девочка обязана замереть от счастья и опустить голову.
Но такая прогулка папы по семейным угодьям происходит редко. Больше
частью папа передает свои впечатления-директивы через маму после ее
доклада. Тогда мама говорит:
- Папа не согласен.
- Папа согласен.
- Папа узнал и очень сердился.
Польза такого авторитета в том, что он производит действительное
потрясение, и при этом надолго. Даже женатые сыновья боятся беспокоить
папу и предпочитают иметь дело с секретарем, то бишь с мамой. Из детей
такой семьи выходят люди, очень склонные к подхалимству.
Варианты, конечно, возможны. Это зависит от многих обстоятельств,
больше всего от характера мамы. При очень покорной маме, перепуганной
не меньше детей, последние получают возможность иногда покуражиться
хотя бы над матерью. В такой семье при первом ослаблении отцовского
авторитета все может полететь в трубу.
Вариации возможны и в самом отце. В случае недостатка ритуальных
предметов напряжение производится более простыми и грубыми способами. Если
нет папиной машины и папиного кабинета, пускается в ход постоянная
молчаливость, окрик, ругательство, вообще, оскал зубов. Непосредственное
соприкосновение протекает с палкой и ремешком в руках.
Само собой разумеется, это суррогат. Авторитета здест нет, а вместо
него организуется страх, притом того сорта, который называется
безотчетным.
Предполагается, что страх удержит детей от всего плохого, а священный
папин пример и папино одобрение научат детей всему хорошему. На деле и сам
папа ничего хорошего не знает, потому что поглощен собственной святыней, и
от плохого он никого не удержит, потому что дети умеют служить только его
самодурству.
Т и п в т о р о й. Авторитет создается по принципу "твердой воли".
Родители не окружают себя недосягаемым ритуалом и не стараются потрясти
и запугать детей. Здесь родители вообще более "умственные" и склонные к
педагогическим рассуждениям. Основанием для родительской мудрости здесь
служит известная формула:
- Раз сказал - так и будет.
Родители только и следят за тем, чтобы родительский авторитет имел
характер тавровой балки: ни согнуть, ни разделить, ни сдвинуть. Несмотря
на большую распостраненность этого типа, каждый его представитель глубоко
уверен, что он первый "это" придумал, поэтому каждый очень ревниво
относится к своему детищу и никогда ему не изменяет.
Жизнь детей в такой семье не имеет самодавлеющей ценности, она
принесена в жертву последовательности и субординации. Добросовестные
родители строго смотрят за тем, чтобы в семейной дисциплине не происходило
никаких колебаний. Без грубости и ритуала, тем не менее настойчиво,
родители рассыпают положения и приказания, наказания и замечания. Хорошо
они сделаны или плохо, изменились обстоятельства или не изменились -
"оставь надежду навсегда", она должны быть выполнены, коррективы и
перемены невозможны. Часто родители и сами видят, что поступили плохо, что
получается бесцельно, иногда опасно, иногда жестоко, все равно: авторитет
- главное.
Такая система приносит большой вред не столько в своем действии на
ребят, сколько в действии на родителей. Постепенно они становятся сухими
формалистами, и уже не только в области приказания, но и вообще в своем
отношении к детям. Формализм укрепляется в самой родительской натуре, он
мешает им видеть движение и рост детской личности, особенность и
своеобразие отдельного случая, неожиданные повороты детской психики,
собственные ошибки и собственную неповоротливость. Ребенок таким
воспитателям кажется зеркалом авторитета, не больше того.
Это тоже суррогат, не такой глупый, как первый, но гораздо глупее
всякого другого. В нем ничего нет, кроме примитивной прямолинейности.
Может быть, есть такие роды деятельности, где он может пригодиться, но на
детей он может оказывать только безнравственное влияние.
Живые, податливые, легко формирующиеся и изменяющиеся духовные движения
ребенка вовсе не имеют вида прямой линии, а, скорее, напоминают сложный
зигзаг, сопровождаемый частыми возвращениями и петлями, явлениями ритма и
повтора. Тавровая балка для такого сложного движения - наименее подходящий
регулятор, способный только разрушать нежные нити детского характера.
Сегодня ребенка цукали за ложь, наложили наказание, видели какой-то
поворот, но не разобрали, какой и в какую сторону, выдержали наказание до
конца, создали этим новый поворот, тоже не разобрали какой, наломали,
напортили, смяли и идею лжи и идею правды, все повороты и все впечатления.
И довольны, потому что главное достигнуто - сохранен родительский
авторитет. Завтра будут цукать за правду, которая показалась почему-то
неудобной, будут так же слепы и так же ничего не увидят, а "дело до конца
доведут". Все эти концы один с другим не сходятся, да и каждый в
отдельности ничего не стоит.
В такой семье нет всеподавляющего страха, но зато нет и другой важной
вещи: разумности и целесообразности родительского авторитета. Что
получится из детей, предсказать трудно, потому что слишком разнообразны и
случайны комбинации детского движения и родительской тупости. Но
беспринципность в такой семье рождается обязательно. Дети привыкают к
неожиданным и неоправданным сопротивлениям, привыкают к бессилию всех
разумных принципов, привыкают к глупости и формализму. Унеся эту привычку
в жизнь, они и там готовы будут встретиться с любым требованием и с любым
капризом без сопротивления. Они выработали в себе умение извернуться,
чтобы в том и в другом случае не сильно пострадать, и этим умением они
воспользуются даже и тогда, когда им будет предьявлено разумное
требование. Жизнь они встретят без любви и ненависти - только одной
ловкостью и острым глазом.
Представители обоих рассмотренных типов очень часто хвастают тем, что
они проводят волевое воспитание. Многие любят слушать их рассуждения,
развесив уши и умиляясь. Многие уверены, что хороший воспитатель
невозможен без сильной воли. Это одно из самых дикий заблуждений. Нет
ничего более смешного, как воля педагога в приложении к ребенку. Сочетание
этих двух слов отдает настоящим варварством, как сочетание кузнечного
молота и фарфоровой чашки. Воля нужна педагогу только в редких
случаях, преимущественно в вопросах перевоспитания. В нормальной семье, в
небольшом семейном коллективе, воля нужна только для одной цели: заставить
себя самого - воспитателя - подумать и поступить правильно. Направляя же
волю на детей, да еще без предварительного размышления, это приносит
только вред, и при этом большой.

4. О половом воспитании

Я разрешаю себе маленький парадокс:
- Наилучшим образом проблема полового воспитания разрешается в
отсутствие полового воспитания#1.
Для нервных читателей, и в особенности профессоров педагогики,
дальнейшего читать не рекомендую, а впрочем, особенно волноваться и не
следует: некоторые коррективы к парадоксу будут своевременно допущены.
Давайте возьмем быка за рога. Чего мы хотим добиться от наших детей в
области полового воспитания? Не подлежит сомнению, что в наши цели вовсе
не входит обратить их в бесполые существа, относиться к половой жизни и с
осуждением и ханжеским стоицизмом. С другой стороны, нас как будто вовсе
не увлевает фигура С. из романа А., этакая... жеребячья "простота"
отношений.
Единственная наша цель может заключаться только в создании высокой
культуры половой жизни, той культуры, которая выработана человечеством
очень давно, высочайшие образы которой достигнуты еще во времена Данте,
Петрарки, Шекспира. Я думаю, вопрос о необходимости такой культуры мы не
будем обсуждать, поскольку мы уже молчаливо согласились, что живем в
момент самой напряженной борьбы за большую общечеловеческую культуру,
наконец, хотя бы уже потому, что мы не отказываемся от горячей пищи,
электричества, радио и книги.
Пожалуйста, только не подумайте, что высокая культура половой жизни
необходима только для украшения жизни, что она подобна гирляндам роз,
венкам на челе, шелковым одеждам и благовониям. В этой и в самом деле
красивой области все же спрятаны настоящие фундаменты человеческого
общежития. Здесь заложены начали радости и горя, разумной деятельности,
человеческого гуманизма и человеческой любви. Мы еще можем представить
себе общество без железных дорог и телефонов, но общество без
упорядоченной и приведенной к высоким формам половой жизни не может
самостоятельно существовать. Общество развратников стоит ниже социальных
возможностей, ибо в таком обществе не может существовать ни человеческая
нравственность, ни человеческая дисциплина.
Высокая культура половых отношений должна стоять перед нами как одна из
главнейших общественных целей. Но мы еще раз настаиваем на том, что
наилучшее половое воспитание то, в котором нет полового воспитания. Это
происходит потому, что культура половой жизни не начало вещей, а их конец.
Воспитывая отдельное половое чувство, мы еще не воспитываем гражданина,
воспитывая же гражданина, мы тем самым воспитываем и половое чувство. И
поэтому нет отдельной области полового воспитания.
Я не могу представить себе никакого полезного прикосновения взрослых к
половой сфере ребенка или юноши, кроме одной формы: половое вос-
питание не выходит за границы общего дисциплинирования личности. Вот та
самая дисциплина, вот тот самый родительский авторитет, о котором
говорилось в прошлой главе, без каких бы то ни было дополнительных
специальных приспособлений должны обеспечить и правильное половое
воспитание. В совершенно здоровой семье и в совершенно здоровом обществе
половые темы просто не возникают. Только когда дети вплотную подходят к
границам взрослой жизни, когда начинают звучать уже облагороженные темы
любви и брака, возможна прямая консультация родителей и, само собой
разумеется, необходима помощь матери в гигиенических вопросах, связанных с
наступлением половой зрелости у девушек.
Я заведовал трудовой колонией им. М. Горького, когда вопросы полового
воспитания меня поневоле заинтересовали. В то время у меня не было семьи,
и мой опыт в этой нежной области был совершенно ничтожен. А в мою колонию
приходили дети в 12-15 лет, как раз в том возрасте, когда, казалось мне,
без полового воспитания нельзя никак обойтись. Мое положение, конечно,
было гораздо труднее положения любого родителя не только потому, что детей
было много, но главным образом потому, что у моих детей был уже большой
опыт жизненной борьбы, и в том числе опыт половых представлений, если не
половой жизни. В особенности затрудняли меня девочки. Некоторые из них
побывали даже в проститутках и принесли оттуда растревоженное любопытство,
умение кокетничать и скомканные жизненные перспективы.
А я сам не мог противопоставить этому тяжелому комплексу не только
никаких знаний, но и никакого жизненного опыта, ибо по странному стечению
обстоятельств в своей жизни не видел ни одной проститутки, ни одной
развратной женщины (бывают такие телячьи жизни, вот такая была и у меня).
О развратной женщине и о проститутке у меня были только книжные
представления. Несмотря на то что книги о таких вещах говорили всегда с
хорошими гуманитарными слезами и освещали души лучом благородного
всепрощения и надежды, у меня осталось от этих образов ощущение
брезгливости и непонятности. Я просто не мог себе представить, как это
можно за деньги, регулярно торговать своим телом, как можно при этом
сохранить какие-то остатки человеческой личности.
Одним словом, я стоял перед задачей полового воспитания совершенно
безоружным, ибо нельзя же было считать оружием мой мещанский страх перед
женским развратом.

5. Солидарность, любовь и долг

Аскетизм есть добровольный отказ от желаний, решение уединиться среди
общего хаоса в неподвижном голодном покое. В альтруизме больше социальной
активности, но это активность уступчивости в каждом отдельном случае, это
отказ от желаний из боязни синяков.
Нет, в нашу программу вообще не входит отказ от желаний. Ни голодного
одиночества, ни нищенских реверансов перед хаосом жадности мы не хотим.
Напротив, сама революция наша - это открыто заявленное право человека на
желание. И поэтому в воспитании наших детей аскетизм и альтруизм не могут
иметь места, и такие штуки наше общество не считает нравственной
доблестью.
Но мы не можем воспитывать и привычку к механическим пределам жадности,
т.е. воспитывать моральную систему буржуазного типа. Жадность наших людей
должна не механически ограничиваться всеобщей толкотней, а органически
превращаться в гармонию желаний, в строгую и точную систему солидарности.
Идея солидарности вырастала в человеческой истории с самых первых ее
страниц. Как только человек поднялся над животным миром, как только
научился мыслить и говорить, как только возникло общественное производство
- не могла не родиться мысль о необходимости равноправного договора между
людьми, о возможности порядка вместо суматохи в области человеческих
желаний.
Однако сложность и пестрота человеческой истории не позволили этой идее
правильно высказаться и реализоваться. К солидарности человечество
пробивалось не только через темноту невежества и нищеты, но и через блеск
растущей цивилизации, ослепительные вспышки человеческого изобретения и
науки. В этих сложившихся условиях выросли и окрепли тезисы собственности,
покупки и продажи, формализм религии и анархия индивидуальной воли.
Человечество все больше и больше обрастало историческими привычками
классового устройства.
Для идеи солидарности тем более трудно было найти для себя пути, потому
что она никогда не была в интересах правящих классов, а следовательно, и в
интересах науки и искусства. Она жила в тлеющих, неясных стремлениях, в
полусонном социальном институте не только в рядах плебса и пролетариев. А
в это время мир, построенный на жадности, вырабатывал не только "сильные
характеры" владык и миллиардеров, но и правила всеобщей толкотни, то, что
называлось в истории законностью, государством, демократией, цивилизацией,
вырабатывал буржуазную так называемую "культуру". В известной мере она
давала силу проповеди солидарности, она сообщала ей страсть и культуру
мысли и слова, она находила огненные принципы справедливости. Только
богатство и армия, только организация и опыт власти отсутствовали у
сторонников солидарности. И этого было достаточно для того, чтобы
проповедь солидарности подменилась проповедью чего-то другого, похожего на
нее, но не ее.
Исторический путь идеи солидарности - это путь ошибок и фальсификации.
Так была создана с христианских времен Цезарей и Флавиев проповедь
бездеятельной любви и нищеты, солидарности терпения и непротивления. Потом
родились идеи Великой французкой революции, чуть-чуть коснувшиеся вековых
стремлений к общечеловеческой солидарности и утопленные в страсти к победе
нового класса буржуазии. На смену им пришли идеи утопического социализма,
а позже анархизма, идеи солидарности, подкрепленные наивной верой в мощь
человеческого сознания и свободы, но не подкрепленные винтовкой.
И только кодекс железных законов Маркса, гений борьбы Ленина, ...гений
народов СССР отдали в распоряжение идеи солидарности великие силы...
В старой морали высокая нравственность всегда была в подозрительном
родстве с глупостью. Многие деятели старого времени достаточно откровенно
подчеркивали эту родственность. И это были не только циники, купцы и
живоглоты, но и такие тонкие аналитики, как Достоевский. Его князь
Мышкин#1 - замечательная иллюстрация к этому закону. Структура
нравственного поступка так явно противоречила структуре общества, что
только слабый мыслящий аппарат способен был не заметить этого
противоречия.
Но может быть, в этой толпе найдется несколько человек, которые не
полезут в драку, которые не побегут в общем паническом движении, которые
обрекут себя на голодную смерть, но никого не столкнут с дороги и никому
не придавят горла. Их поведение, конечно, обратит на себя внимание
остальных - один назовет их подвижниками, высоконравственным героями,
другие назовут глупцами, и эти два суждения не будут находиться в
особенном противоречии друг с другом.
Теперь представьте себе другой случай: в таком же положении очутился
организованный отряд людей, они обьединены сознательной уверенностью в
том, что их интересы солидарны, что солидарность эта обеспечивается и
чувством их уважения друг к другу, и разумной убежденностью в пользу такой
солидарности, и доверием к избранным вождям, и дисциплиной в структуре
органов и функций. Если такой отряд обнаружит запасы пищи, он направится к
ним стройным маршем и остановится по суровому командному слову только
одного человека на расстоянии, как будто наименее вероятном, на расстоянии
нескольких человек, у которого захлохнет чувство, который завопит,
зарычит, оскалит зубы и бросится, чтобы одному поглотить найденные запасы,
- его поведение будет явно для всех и самым безнравственным и самым
глупым...
Но кто же в этом отряде будет образцом нравственной высоты?
Здесь мы подошли к самому важнейшему тезису, на который обращаем
особенное внимание родителей. В этом отряде на большой нравственной высоте
будет не один какой-нибудь герой, а все члены отряда.
По старой морали, нравственная высота была уделом редких подвижников,
специальных монстров, число которых было так незначительно, что
канонизация их совершалась обычно через несколько сотен лет, когда в
памяти людей они сохранялись в туманных формах легенды и устного придания,
когда, следовательно, уже не трудно было кое-что и приукрасить.
Обыкновенный человек не только в глубине души, а и совершенно открыто для
себя такую нравственную высоту считал недоступным и непосильным делом, и с
этим все были согласны, т.е. весь контингент таких же обыкновенных людей.
Такое, так сказать, снисходительное отношение к нравственному совершенству
давно сделалось нормой общественной морали.
В человеческой моральной практике было, собственно говоря, две нормы:
одна - парадная, для нравственной проповеди и для
специалистов-подвижников, другая - для обыкновенных случаев жизни, для
человеческих будней. По первой норме полагалось последнюю рубашку отдать
ближнему, пренебречь богатством, предоставить щеки и правую и левую и пр.
По второй норме ничего положительного не полагалось, и измерителем
нравственности была не нравственная высота, а нечто противоположное:
обыкновенный житейский грех. Так уже и считали: все люди грешат, с этим
ничего не поделаешь.
Коммунистическая мораль, построенная на идее солидарности трудящихся, в
то же время не есть вовсе мораль воздержания. Требуя от личности
ликвидации жадности, уважения к интересам и жизни человека-творца,
коммунистическая мораль требует солидарного поведения и во всех ос-
тальных случаях, и в особенности требует солидарности в борьбе. Расширяясь
до философских обобщений, идея солидарности между трудящимися захватывает
все области жизни, ибо с точки зрения единого человечества жизнь есть
борьба за каждый лучший завтрашний день, борьба с природой, с
темнотой, с невежеством, с зоологическими атавизмами, с пережитками
варварства, борьба за освоение неисчерпаемых сил земли и неба, за
невыразимо великое и прекрасное будущее человечества.
Успехи этой борьбы прямо пропорциональны величине солидарности
человечества. Только двадцать лет мы прожили в этой новой нравственной
атмосфере, а сколько мы уже пережили великих сдвигов в самочувствии людей!
Самочувствие совершенно нового, примечательно нового человека для нас
самих еще так непривычно, что мы не всегда отдаем себе отчет в его
содержании, и тем более нам трудно проектировать детали этого самочувствия
в нашей воспитательной работе.
Мы еще не можем сказать, что мы окончательно освоили логику и
диалектику новой, коммунистической морали. В значительной мере в своей
педагогической деятельности мы руководствуемся интуицией, больше надеемся
на наше чувство, чем на нашу точную мысль...
В диалектике чувств социалистического общества любовь никогда не может
быть основанием человеческого поступка. Это христианская композиция. В
идеальном самочувствии христианина любовь проектировалась как априорное
начало человеческих отношений. Сама она исходила непосредственно от
божеского задания, сама она не имела никаких оснований в человеческом
обществе.
В нашем обществе беспричинная, ни на чем не основанная любовь является
безнравственной и чуждой нам категорией. У нас любовь может быть
завершением отношений, но не началом их... Долг перед страной, перед всем
обществом, перед человечеством может вытекать у нас только из глубокого,
сознательного и в то же время кровного ощущения солидарности трудящихся,
крепкой убежденности в том, что эта солидарность - благо для всех, и в том
числе и для меня самого. В социалистическом долге нет ни альтруизма, ни
савмопожертвования - это необходимая, нравственно обязательная, но
совершенно реальная категория, обладающая той железной логичностью,
которая может вытекать только из здоровых и реальных, не небесных, а
земных, не идеалистических, а материалистических человеческих интересов.
Вот из этой реальной сущности и должна вытекать идея долга.
Общественный долг есть функция общественного интереса.
Но в этом положении еще ничего не решается. Из области таких солидарных
интересов проистекает идея долга, но не обязательно проистекает
выполнение долга.
Солидарность интересов и вытекающая из нее солидарность идей еще не
составляют нравственного явления. Последнее наступает только тогда, когда
наступает солидарность поведения.
Многие товарищи полагают, что солидарность идей (интересов) обязательно
приводит к солидарности поведения. Такое убеждение есть очень большая
вредная ошибка.
Вообще можно считать аксиомой, что солидарность поведения невозможна
без солидарности идей (за исключением случаев слепого поведения
или поведения двурушника), но обратное заключение будет заключением
неправильным.
Никакое значение чертежей и расчетов, никакое теоретическое изучение
технологий материалов, сопротивления материалов не побудят человека
заняться постройкой дома, если он никогда не видел кирпича, балки,
цемента, стекла и т.п.; если он не упражнялся практически в работе над
ними, если он не освоил процесс постройки всеми своими пятью внешними
чувствами, своей волей, своим опытом.
Точно так же никакие идеи не определят линии поведения человека, если у
него не было опыта поведения.
Опыт солидарного поведения и составляется настоящий обьект
социалистического воспитания.
В советской семье, в советском обществе этот опыт накапливается с самых
малых лет. Развиваясь рядом с развитием сознания, этот опыт и дает те
замечательно действенные, воодушевленные кадры молодых наших деятелей,
которыми мы справедливо гордимся.
Но в некоторых семьях не уделяют достаточного внимания образованию
такого опыта. Там иногда продолжают нажимать на чистую идею, а часто даже
и на чистую любовь в надежде, что то или другое достаточно гарантирует
правильное поведение.
Зависимость идей и поведения мы уже видели. А что такое любовь?
А любовь - это тоже... поведение. Она придет вместе с долгом, как дети
одной матери.

Из очеркаи "Книга для родителей"

...Вечер 7 ноября. Кабинет и столовая в хорошей коммунальной семье. Много
книг. На столе сегодня белоснежная скатерть, а из кухни пролезают самые
симпатичные запахи. В широкие окна блестящими, яркими глазами смотрит
иллюминированный город. Праздник.
На турецком диване девочка лет пятнадцати. Она полулежит в неудобной
капризной позе, на худеньком еще кулачке ее кучерявая головка.
Перед девочкой стоит мать:
- Верочка, но что же я могу сделать? Надень шерстяное...
Девочка подымает голову с кулачка и говорит матери быстро, быстро:
- Отстаньте с вашим шерстяным! Заладили одно и то же! Когда еще... еще
в августе говорили: пошьем, пошьем, вот вам пошили, это потому, что
модистка дешевая... вам все дешевое нужно!
Мать беспомощно оглядывается на мужа. Муж хмурит брови и продолжает
перелистывать фолиант академического "Слова о полку Игореве". Вера вдруг
срывается с дивана, ветром вылетает из комнаты, хлопает дверью. Она пошла
плакать.
Утром на другой день между родителями разговор. Отец говорит:
- Все же это... черт знает что! Что это такое: комсомолка, ученица
седьмого класса, не пошла на вечер... посвященный Октябрю, потому что у
нее не готово платье! Ты понимаешь, что это такое?
- Я понимаю, - говорит мать, - но Вера так любит этот праздник!
Конечно, ей обидно.
...Нет, вы обязательно ищете оправдания: то вы очень заняты, вам
некогда воспитывать, то во дворе плохие мальчики, то у вас плохие
родственники, то вы были больны, то вы часто переезжали с места на место,
то зарабаток недостачен. Вспоминаете даже "дороговизну продуктов".
Впрочем, иногда вы честно и благородно говорите:
- Да, другие умеют воспитывать! Я, может быть, действительно не так
делаю. Надо, видите ли, знать, как воспитывать, надо, понимаете, такое
средство знать...
Действительно, честно и благородно сказано: в самом деле, все хотят
хорошо воспитать своих детей, но "секрет" не всем известен. Кто-то им
обладает, кто-то им пользуется, а вы во тьме ходите, вам никто не открыл
тайны...
В самом деле: может быть, есть такой "секрет"? Может быть, всем
родителям поступить в педагогические вузы или техникумы? Там уже все тайны
откроются, и тогда без затруднений можно будет вести правильное и
безмятежное воспитание.
Но, товарищи родители, между нами: среди нашей педагогической братии
процент семейных бракоделов нисколько не меньше, чем у вас. Очевидно,
одного вуза все-таки мало. Остается предположить, что этот "секрет" имеет
вид специального бальзама, изготовляемого по рецептам черной и белой
магии.
Кажется, аппетитные мысли о педагогическом "секрете" в значительной
мере обязаны недавно почившей педологии. Все видели: специалисты-ученые
целыми хороводами ходили вокруг наших ребят, орудовали какими-то хитрыми
аппаратами, чертежами, таблицами, а после таинственных трудов ставили над
душой ребенка такой же таинственный магический знак: iq=88,5.
Но ЦК нашей партии вразумительно и просто сказал, что вся эта ерунда
подлежит решительному изгнанию и что педагогическая работа должна
строиться на таком начале, которое как раз не представляет никакого
секрета, - на здравом смысле.
Здравый смысл сильно бьет по всем предрассудкам и отговоркам, по всем
измышлениям ленивого и халтурного портачества. Включите ваш здравый смысл,
товарищи родители, откройте ваши простые советские глаза, и вы сразу
увидите, в чем дело.
Воспитательное дело трудное, но это прежде всего дело, деловая работа,
доступная каждому взрослому советскому гражданину. Этой работой каждый
роидетль обязан заниматься и обязан сделать ее хорошо или отлично, как и
всякую другую работу. Мало ли у нас трудных дел, однако мы не ищем для их
совершения никакие секреты.
Надо до полной глубины продумать идею обязательности воспитательной
работы, и тогда все станет ясно. Тогда станет ясно, что без постоянного,
ежедневного внимания к делу, без размышления и воли, без сознания
ответственности успех воспитания детей невозможен, как невозможен он при
таких условиях ни в каком деле. Воспитательный долг родителя требует,
чтобы вы не ограничивались одними мечтаниями и желаниями, чтобы вы именно
работали, чтобы вы действительно воспитывали ваших детей.
А это значит, что с момента рождения до момента полной гражданской
самостоятельности вашего ребенка вы ни на одну минуту не можете, не
имеете право остановиться, забыть о вашем деле, что-то выпустить из виду,
что-то сделать кое-как, что-то сделать легкомысленно, где-нибудь махнуть
рукой и сказать: как-нибудь само сделается!
Это трудно? Это страшно? Это непосильно?
О, нет! Это очень большая радость! Это замечательно глубокое
наслаждение!

Когда-то говорили мне некоторые инспектора Губнаробраза:
- Это, товарищ, непедагогично!
В то время я с непривычки пугался этого слова. А потом разобрал, что в
нем если и есть кое-какое содержание, то исключительно комическое.
Как поступать "педагогично", инспектора, конечно, и сами не знали. Но
они исповедовали веру в существование некоторой рецерптуры, некоторых
золотых приемчиков. А работа воспитателя им представлялась в таком виде:
сидит воспитатель и во все глаза смотрит на ребенка. Ребенок шевельнул
чем-нибудь, воспитатель должен реагировать, ребенок ударил товарища -
реагировать, ребенок украл - реагировать, но реагировать непременно
"педагогично".
"Педагогично" вовсе не означало "целесообразно", а совсем другое. Это
словечко означало, что и сено должно быть цело, и козы целы, и волки сыты,
что никто не должен быть в обиде: ни ребенок, ни воспитатель, ни
инспектор, что должны остаться в незапятнанном виде все принципы и идеи,
что инициатива ребенка не должна быть подавлена, что после реагирования
должны царить мир и гладь, и божья благодать. Фактически инспекторов и
вообще вдохновителей все этой мистерии интересовали не ребенок, не тем
более будущий гражданин, не воспитатель, не даже принципы. Их интересовал
исключительно педагогический фокус: сделай вот так, чтобы никто ничего не
заметил, а тишь и гладь и прочее чтобы из ничего получились.
И у многих наших родителей есть такая любовь к педагогическому фокусу.
Ребенок в своем поведении ставит, так сказать, перед родителем более или
менее коварную задачу, а родитель должен ее "педагогически" разрешить. А
после этого ребенок должен быть доволен, и родители, и публика. Для
выполнения такого фокуса требуется, конечно, соответствующая поза, и голос
подходящий, и выражение лица.
Нет сомнения, дело трудное. Во-первых, фокусник - это все-таки мастер
своего искусства: и ловкость рук нужна, и быстрота взгляда, и разные
приспособления, а родитель привык поворачиваться довольно медленно.
Во-вторых, дети иногда ставят перед родителями такие трудные задачи, что
без привлечения консультанта из цирка они вообще неразрешимы. Поэтому
фокусы всегда заканчиваются довольно печально. Папаша либо проделывает
фокус настолько слабо, что публика требует деньги обратно, либо просто
теряет "позу" и хватается за испытанный еще в Спарте педагогический снаряд
- брючной ремешок. В последнем случае, разумеется, и родитель недоволен, и
ребенок, и вообще получается во всех отношениях "непедагогично". Бывает,
конечно, и так, что и фокус проделывается, а после его неудачи и ремешок
принимает участие.

...Если даже вы, родители, напутаете, то в подавляющем большинстве
случаев наша жизнь, наше движение вперед, наша молодежь выправят.
Но не нужно по этому случаю особенно успокаиваться, товарищи родители!
В деле воспитания нет мелочей и нейтральных мест. То, что мельком
проскочило сейчас, то, что ответило сегодняшнему дню нечаянной и
быстролетной улыбкой, искоркой в глазах, игривой судорогой бровей, -
смотрите, лет через десять ошеломит вас наглым, назойливым смехом,
масляным, пошленьким взглядом, развязкой и приторной мимикой!
В деле воспитания нельзя ни зубоскалить, ни фиглярничать, нни
развлекаться. Пусть даже советская жизнь выправить большие и вредные
искривления. Ну, а сколько все-таки потеряно, какие возможности брошены,
какие силы завяли? Кто подсчитает?

Во многих семьях наше воспитание сильно шагнуло бы вперед, если бы
родители взяли на себя труд поразмыслить о том, о сем. Вот просто сесть и
подумать. Наш жизненный опыт настолько велик, наш революционный опыт
настолько значителен, наша партия, наша печать, наша борьба столько дают
нам указаний, что материал для размышления у нас предельно великолепен. Не
нужно даже никаких дискуссий и наморщенных лбов. Я решительно отрицаю и
проблему советской семьи, и проблему советского воспитания. Нет проблем, и
нет темных мест, встречаются только ленивая мысль и непродуманное,
случайное действие.

Можно ли нам чему-нибудь поучиться у буржуазной семьи, скажем, у нашей
дореволюционной семьи? О, разумеется, многому научиться можно, многие
детали старой семьи были сделаны хорошо. Семья эта обладала вековыми
традициями, которые вьелись в плоть и кровь каждого родителя и на каждом
шагу заменяли для него размышление и возню с принципами. Традиции эти
поддерживались силой постоянно действующего, придирчивого и безжалостного
общественного мнения, настигающего и карающего свои жертвы почти
механически.
Нужны ли нам такие традиции, такое всесильное общественное мнение?
Традиции иные, абсолютно новые, абсолютно точно вытекающие из новых
форм нашего общества, крайне необходимы для нашей семьи. Но конечно, не
для того, чтобы заменять размышления, ибо как раз размышление,
сознательное отношение к жизни - само сделалось одной из прекрасных
традиций в нашем обществе. Традиции нужны нам для того, чтобы направлять
нашу мысль, чтобы она легче проходила по тем каналам, которые проложены
великими основателями человеческого советского мира, чтобы самодуры,
фокусники и безобразники с первого момента своих чудачевств чувствовали
себя несколько связанными.
А общественное мнение у нас давно есть, и оно тем сильнее, чем больше в
нашем обществе единства и настоящего советского патриотизма.
Кое-чему можно научиться и у старой семьи, но основная ее философия все
же слишком противна нашему веку.

Была и еще одна заповедь, чрезвычайно важная:
"Не пожелай жены искреннего друга твоего, не пожелай дома ближнего
твоего, ни села его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ни всякого
скота его, ни всякого, елико суть ближнего твоего".
Хорошо, что заповедь была составлена в старое время, список предме-
тов довольно короток, нет в нем ни тракторов, ни океанских пароходов, ни
железных дорог, ни пушечных заводов.
Но заповедь понятная: собственность неприсковенна. При помощи батюшек,
полиции и войск эта заповедь крепко втемяшивалась в головы искренних и
ближних и соблюдалалась замечательно честно: и волы, и ослы, и рабы сидели
на своих местах, там, где было указано в купчих крепостях и других
документах.
Несмотря, однако, на такую активную заботу о ближних, все же как-то не
получалось, что большинство "ближних" не только волов и ослов не имели, но
часто у нас и рубашки на теле не было. Зато у других их девать было
некуда.
При помощи какой эквелибристики так получалось, разьяснено давно. Для
нас в данный момент важно, что именно эта эквелебристика было моральным
и воспитательным кодексом. Семья была ячейкой, в которой этот кодекс
прививался детям.
Вспомните разговор детей помещика Затрапезного в "Пошехонской старине"
М. Е. Салтыкова-Щедрина:
" - Вот увидите, отвалит она мне вологодскую деревушку в сто душ и
скажет: пей, ешь и веселись! И манже, и буар, и сортир - все тут!
- А мне в Меленках деревнюшку выбросит! - задумчиво отозвалась сестра
Вера. - С таким приданым, кто меня замуж возьмет?
- Нет, меленковская деревнюшка Любке, а с тебя и в Ветлужском уезде
сорока душ будет".
Благочестивые отцы и любящие матери из кожи лезли, чтобы дети их были с
волами и ослами. Для этой цели детям давалось образование, заводились
знакомства, стаскивались вещи, копились деньги, изучалась сложнейшая наука
властвования и эксплуатации, вообще дети приспосабливались к будущим волам
и рабам.
Ну, а большинство оставалось при пиковом интересе, не имело ни сел, ни
волов, ни ослов и само обращалось в рабов, переходя таким образом из
состояния субьекта в состояние обьекта. Для таких обьектов, собственно
говоря, никакого воспитания не нужно было. Батюшки, правда, кое-что
лепетали о покорности и вспоминали по этому случаю некоего Иова, но это
было даже и лишнее. Покорность обеспечивалась призраком голодной смерти.
Наш воспитанник не имеет никакого отношения ни к волам, ни к оалсам, ни
к другим животным. И стихия нашей семьи не содержит в себе и не может
содержать ни приготовления к собственности, ни приготовления к покорности.
Наша семья не мобилизует ни денег, ни связей, ни скотов. Нам не нужно
готовить детей к беспощадной схватке, нашим детям не нужна и бесполезна
жадность.
И снова нужно задуматься каждому родителю: а что же нужно нашим детям,
какая философия, какие привычки, куда девать этого ближнего с его волами и
скотом, чем его заменить?
Вот у вас родился ребенок, допустим, девочка. Назвали вы ее Наташей.
Пережили первой восторги и беспокойства: "младенческое", зубки, первые
шаги и первые слова. Наигрались с Наташей, нарадовались, походили по
магазинам, повозились с игрушками и бантиками. Вот Наташе пять лет, семь,
десять, двенадцать...
В течение всего этого времени задумались ли вы хотя бы один раз над
вопросом, какого человека вы хотите воспитать из вашей Наташи? Задумались?
И не один раз?
В таком случае скажите, какого?
Почему же вы затрудняетесь ответом, больше помалкиваете и
переглядываетесь с женой? Ведь оба вы коммунисты, казалось бы...
Да, вы хотите, чтобы ваша дочь выросла новым человеком, коммунистом,
чтобы она была преданным большевиком... Чтобы она ненавидела эксплуатацию,
была человеком образованным, знающим, квалифицрованным...
Вы действительно хотите многого для вашей дочери. Какие же меры
принимаются вами для того, чтобы все это было?
Нет, я не удовлетворен вашим ответом: я не склонен преувеличивать ваши
заслуги...
Образование Наташе даст школа. Школа даст ей и квалификацию. Та же
школа, комсомольская и пионерская организации дадут ей марксистское
миросозерцание. Вы говорите, что Наташа активная пионерка. Прекрасно: ваша
Наташа уже счастливый человек, все приносят ей, как новорожденной
принцессе, богатые подарки: и школа, и комсомол, и пионеры. Кстати, а вы
что подарили принцессе?
Нет, питание о одежду и игрушки пока отложим. Это тоже существенно, но
все-таки отложим. Подумали ли вы хотя бы однажды о ее характере, о ее
привычках, о ее натуре? Я уверен, что натуру можно воспитать, а это
чрезвычайно важно. И характер, и привычки. Нет, вы ошибаетесь. Иногда так
называемое миросозерцание и миропонимание может быть только словесное, а
натура, характер, привычки будут старые. Не может быть?
Бывает. Вот обратите внимание: ваша дочь Наташа за обедом позвала:
- Даша!
Вошла Даша, ваша домработница, почти старушка, которой вы очень
довольны и которая у вас живет и работает тринадцать лет. Вот этому самому
человеку, вашему другу, как вы говорили, Наташа сказала несколько
расслабленным и усталым голосом:
- Даша, дайте соль, вы всегда забываете поставить соль...
Вы обратили внимание, как это капризно было сказано, сколько было
барского высокомерия в лице и голосе вашей девчонки, из которой вы
собираетесь воспитать коммунистку?
Вы не обратили на это внимания? А если бы в вашей столовой очутилось
какое-нибудь такое "тургеневское" существо, нежное, голубокровное,
позвонило бы в колокольчик и попросило бы горничную поднять носовй платок,
вы обратили бы внимание?
Никакой нет разницы. Вы только потому не заметили ничего, что это ваша
дочь. Ведь вы не заметили того, что Даша, не сходя с места, одной рукой
отворила дверцу шкафа и через полсекунды другой рукой подала вашей барышне
солонку.
И хотя ваша Наташа пионерка и, как вы говорите, будущая коммунистка,
сегодня она вызвала у меня отвращение.

Наташа и ее родители живут в большом приволжском городе. Я иногда бываю
там и у них останавливаюсь. Это очень хорошая большевистская семья,
пользующаяся заслуженным уважением в городе. Родители уделяют
Наташе много любви и заботы, они с замиранием сердца следят за ее ростом и
уверены, что из нее вырастет новый человек, полезный член общества.
И они не ошибаются: Наташа уже выросла, она в девятом классе, много
читает, много знает, прекрасно разбирается в явлениях политической и
общественной жизни.
Но я наблюдал Наташу в домашней обстановке и был ошеломлен и опечален
тем тонким и глубоким цинизмом, который каким-то чудом родители воспитали
в своей дочери.
Даже и по внешнему виду Наташа производит впечатление двойственное: у
нее живые умные карие глазки, но они уже заплыли жидковатым жирком и
иногда принимают то интеллектуально-сытое, чуточку мащенное выражение,
которое бывало раньшен у знаменитых присяжных поверенных. Лицо у Наташи
настоящее юное, румяное, но и в румянце просвечивает непрочная, розоватая,
излишне акварельная легкость, что-то такое комнатное или даже парниковое.
Наташ глубоко уверена, что она будет юристом.
Во время прогулки я спросил у Наташи:
- Все-таки... Почему вы допускаете, чтобы Даша чистила ваши ботинки,
убирала утром вашу постель, даже мыла вашу зубную щетку? И я ни разу не
слышал, чтобы вы ее поблагодарили.
Наташа удивленно подняла тонкие брови, глянула на меня уверенно
иронически и засмеялась:
- Ой, какой вы старомодный, ужас! Для чего мне чистить ботинки, ну,
скажите?
Я действительно потерялся: старая и новая "моды" вдруг закружились в
такой стремительной паре, что и в самом деле трудно различать, где старая
мода, а где новая. Я все же постарался оправдаться:
- Как для чего чистить ботинки? Для того чтобы они были чистые,
надеюсь...
- Вот чудак, - сказала Наташа. - Так для этого же и есть домработница.
А для чего домработница, по-вашему?
Я начинал нервничать:
- Собственно говоря, какое вы имеете отношение к домработнице? Какое?
Какое право вы имеете на ее труд?
- Как "какое"? Она получает жалованье. За что же она получает
жалованье, по-вашему?
- Ваши родители очень заняты, они много работают на большой
общественной работе. Вполне заслуженно им помогает Даша. А вы при чем? Чем
вы заслужили эту помощь?
Наташа даже остановилась в изумлении и сказала мне целую речь:
- А я не работаю? Вы думаете, это легко учиться на отлично в девятом
классе, и потом всякие нагрузки? И читать сколько нужно! Думаете, мало
нужно читать? Если я хочу быть юристом, так я не должна читать, а должна
чистить ботинки, да? А разве мне в жизни придется чистить ботинки или
застилать там постели? Если бы я ничего не делала, другое дело, а то я
целый день работаю и так устаю, вы же не знаете! А что, мои родители не
заслужили, чтобы их дочь была юристом, что ли? По-вашему, все вместе: и
учиться и ботинки чистить! А где разделение труда? Вот вы учитель, а дру-
гой для вас обед готовит. А почему вы сами не готовите себе обед, почему?
Правду нужно сказать, я даже опешил: в самом деле, почему я себе не
готовлю обед? Железная логика!
Вечером Наташа лежала на широком диване и читала книжку. Мать вошла в
комнату с чайным прибором.
- Наташа, я тебе принесла чаю.
Не отрываясь от книжки и даже не повернув головы к матери, Наташа
сказала:
- Поставь там.
- Тебе два или три куска? - спросила мать.
- Три, - ответила Наташа, перелистывая страницу и поднимая глаза к
первой строчке.
Мать положила в стакан три куска и ушла. По дороге она поймала мой
улыбающийся взгляд и отвернулась.
Я отвлекся от размышлений и сказал Наташе:
- Вы даже не поблагодарили мать. Даже не посмотрели на нее. Тоже
разделение труда?
Наташа оторвалась от книжки и иронически прищурилась:
- Конечно, разделение: она - мать, а я - "ребенок". Она и должна обо
мне заботиться. Что ж тут такого... Ей даже нравится.
- А я после такого вашего... хамства вылил бы чай в умывальник.
Наташа снова обратилась к книжке и сказала спокойно:
- Ну, что ж, подумаешь? Это было бы обыкновенное насилие... Это даже
хуже хамства!
Еще полсекундочки она посмотрела в книгу и прибавила:
- И хорошо... что я не ваша дочь.
На другой день утром я напал на родителей. И ботинки вспомнил, и зубную
щетку, и чай. Отец спешил на работу, совал в портфель какие-то папки,
искал какое-то письмо. Он пробурчал:
- Черт его знает! У нас с этим действительно... что-то такое... не так.
Некогда все, черт его знает, из одного дня десять сделал бы. Побриться
некогда!
Уже в дверях он обернулся к жене:
- А все-таки, Женя, с этим... действительно, подумать... черт знает
что! Нельзя же.... понимаешь... барышня, понимаешь! Ох, опаздываю, черт
его знает!
Мать послала ему вдогонку сочувственную улыбку, потом посмотрела на
меня внимательно, склонила набок голову, поджала губы:
- Вы преувеличиваете. Это не так страшно. Наташа много работает, устает
страшно. И потом... везде ведь так. Раз есть домработница, что ж...
Я вскочил в гневе:
- Как везде? Везде вот такое открыток циничное барство? Рассказать вам,
как в настоящей советской семье? Вы разве не видели?

О, нет, вопрос о домработнице, конечно, не отдельный вопрос. Этот
вопрос бьет прежде всего по родителям, и в особенности по матери.
Именно матери убеждены, что это не так страшно, и матери потом горько
расплачиваются за свою смелость. Это происходит потому, что в своей мысли
родители не сильно шагают за горизонтиы сегодняшнего дня, что они не хотят
ближе рассмотреть печальные уроки прошлого и сияющие перспективы будущего.
Великий здравый смысл нашей жизни должен быть здравым смыслом не
житейского обихода, не здравым смыслом сегодняшнего дня, а регулятором и
мерилом большой жизненной философии. "Довлеет дневи злоба его" - не наш
лозунг. Все злобы, над чем бы они ни "давлели"" над судьбой ли забитых
детей, или над страдой матери, - одинаково нам противны. Работа и жизнь
наших матерей должна направляться большим устремленным вперед чувством
советского гражданина. И такие матери дадут нам счастливых прекрасных
людей и сами будут счастливы до конца.
Великое чувство! Его до конца
Мы живо в душе сохраняем.
Мы любим сестру, и жену, и отца,
Но в муках мы мать вспоминаем!
Н. А. Некрасов
Некрасовские матери, "подвижницы", оставляющие после себя у своих детей
тягостные ощущения невысказанной любви, неоплаченного долга и
неоправданной вины, не наши матери. Их подвиг вызывался к жизни не только
их любовью, но гланым образом общественным строем, самодурством, насилием,
хамством властителей, пассивным и беспросветным рабством женщины. И дети
их несли на себе то же проклятие истории, и в этом общем клубке несчастья
изувеченная душа матери, беспомощная, горестная ее жизнь находили
единственный выход только в подвиге.
Что общего в нашей жизни с этим материнским кошмаром? Наши матери -
граждане социалистической страны, их жизнь должна быть такой же
полноценной и такой же радостной, как и жизнь отцов и детей. Нам не нужны
люди, воспитанные на молчаливом подвиге матерей, обкормленные их
бесконечным жертвоприношением, развращенные их рабством. Дети, воспитанные
на жертве матери, сохравнишие на всю жизнь "муку воспоминания", о которой
говорит Н. А. Некрасов, могли жить только в обществе эксплуатации. И в
этих муках, и во всей своей жизни они продолжали ту же симфонию страдания,
о которой мы можем вспоминать только с отвращением.
И поэтому тем более мы должны протестовать против самоущербления
(самоуничтожения) некоторых матерей, которое кое-где происходит на
каком-то странном историческом разбеге. За неимением подходящих самодуров
и поработителей эти наши матери сами их изготавляют из... собственных
детей. Этот анахронический стиль в той или иной степени довольно сильно
распостранен, в особенности в интеллигентных семьях. "Все для детей"
понимается здесь в каком-то избыточном формализме. "Все" заменяется "все,
что попало": и ценность материнской жизни, и материнское недомыслие, и
материнская слепота. Все это - для детей!
В нашей стране люди не работают только ради денег или ради семейного
благополучия. Наши люди работают для дела, а средства к жизни - это у
нас производное от нашего участия в общем деле всей страны. У нас трудно
представить себе человека, который интересами общественными, интересами
своего долга и своего коллектива пожертвовал бы в угоду своему семейному
благополучию. Такой человек представляется нам уголовным типом, не больше.
В нашем обществе труд и заработок уже не связаны в замкнкутую цепь.
Наша золотая цепь развернулась широко, через всю страну, и ее
компоненты многоччисленны и весьма почетны: революция, строительство
социализма, счастье трудящихся, труд, долг, дело чести, доблести и
геройства, разумная свободная культурная жизнь, заработок и радость труда
и радость творчества...
В этой цепи труд - моральная категория, а не категория узкого
финансового расчета.
Вглядитесь в эту существенную разницу между старой трудовой проблемой и
новой. И проектируйте ее на вопросы воспитания. Раньше в зажиточных
семьях к труду вообще не нужно было готовить, а нужно было готовить к той
самой эквелибристике, благодаря которой так удачно обходилась десятая
заповедь. В семье пролетарской к труду нужно было готовить как к особого
вида проклятию, под черными небесами которого рядом стояли труд, нищета,
голод и смерть. Труд был как неизбежное зло, только потому приемлимое, что
более "совершенные" формы зла были уже гибельны.
Труд не мог быть тогда моральной категорией; несмотря на весь цинизм
Ветхого завета, он все же не решался включить труд в число моральных
законов.
В третьей заповеди господь бог беспокоится только об одном:
"Пожалуйста, не работайте в субботу. В остальные дни, черт с вами,
делайте, что угодно, день же седьмой, суббота, - господу богу твоему;
будьте добры, не оскверняйте его вашими трудовыми запахами".
Евангелие еще меньше беспокоится о труде. Иисус недвумысленно показал
на птиц небесных и обращал внимание публики на то обстоятельство, что они
не сеют, ни жнут, не собирают в житницы, а в то же время чувствуют себя
прекрасно и шикарно одеваются. Всем ближним Иисус предлагал нечто, очень
напоминающее украинскую поговорку: "Не трать, кумэ, сылы, та сидай на
дно!" Будешь ты, кумэ, работать или не будешь, все равно нищий. А поэтому
будем говорить прямо: блаженни нищие, яко для тех есть царство небесное!
Это было настолько неприлично, что батюшки пошли даже на мошенничество:
прибавили слово "духом". Рекомендовать ближним нищету оказалось все-таки
рсикованным: кто же будет работать? Более поздние христианство все-таки
приглашало трудиться, но сколько-нибудь серьезно улучшить этот моральный и
догматический прорыв оно уже было не в состоянии. Так труд и остался
категорией малосвященной, почти греховной, для господа бога малоприятной:
"Вьенце смраду, як поцехе" ("Больше вони, чем удовольствия").
И уже совершенно откровенно верующим обещали, что на том свете, в раю,
никакого труда не будет: сад, яблоки, бог, полный пансион и ангельские
вечера самодеятельности.
Именно отсутствие труда было моральным иделом и на том свете и на
этом.
Иначе и быть не могло. Старый "добрый" бог в своем первом проекте
мироздания, как известно, не помышлял даже о труде как необходимом
элементе мира, а начал прямо с эдема - человеческое общество в его
представлении было обществом нетрудовым. Только после небольшого конфликта
с Евой он в припадке раздражения п р о к л я л людей, и одним из словес
его проклятия был "труд": в поте лица будешь добывать хлеб.
А вторым словом проклятия были "дети": в болезнях будешь рожать детей.
Необходимо признать, что в первобытных баснях о мироздании человечество
правильно высказалось о подневольном труде, труде исторических эпох
эксплуатации.
Когда труд проклятие, когда труд только неизбежное зло, когда труд
только средство к существованию, когда лучшей целью человеческой жизни
является освобождение от труда и когда на наших глазах сотни и тысячи
бездельников живут богаче и счастливее трудящихся, тогда возникает в
человеческом обществе идея "беззаботного детства". Правильная идея - пусть
хоть дети будут освобождены от проклятия!
Конечно, это только идея. В практике человеческой истории детская
беззаботность не исключала и детского голода, и страшной детской
смертности, и детской фабричной каторги. Но идея все-таки жила, и рядом с
"ангельскими душами" она прекрасно выражала бессильную любовь матерей и
лживую надежду проповедников.
Ну, а мы при чем? "Беззаботное детство" в первом государстве трудящихся
какие идеи может выражать и какие рисовать перспективы в жизни будущих
граждан этого государства?
Нужно прямо сказать: идея "беззаботного детства" чужда нашему обществу
и может принести большой вред будущему.
Гражданином Советской страны может быть только трудящийся, в этом его
честь, его радость и его человеческое достоинство. Трудовая забота - это
не просто дорога к средствам существования, но это еще и этика, это
философия нового мира, это мысль о единстве трудящихся, это мысль о новом
счастливом человечестве. Как же мы можем воспитать этого будущего
гражданина, если с маоых лет не дадим ему возможности пережить опыта этой
трудовой заботы и в ней выковать свой характер, свое отношение к миру, к
людям, т.е. свою социалистическую нравственность?
Говорят: у наших детей должно быть радостное детство! Под "радостным"
понимают часто именно "беззаботное".
Маленькая поправка: когда мы это говорим о детях, мы только выделяем
эту мысль из общей мысли: наша жизнь - жизнь целиком радостная, счастливы
должны быть и дети, и юноши, и взрослые, и старики. Мы не отгораживаем для
детей обособленный уютный уголок в общем неуютном мире, да такой уголок и
невозможен, мы это знаем по историческому опыту. Наши дети только потому
счастливы, что они дети счастливых отцов, никакая иная комбинация
невозможна.
И если мы счастливы в нашей трудовой заботе, в наших трудовых победах,
в нашем росте и преодолениях, то какое мы имеем право выделять
для детей противоположные принципы счастья: безделье, потребление,
беззаботность?
Но какая же возможна "радость" на таких основаниях в Советском Союзе?
Счастья, принципиально отличного от нашего, мы не можем желать для
наших детей. Мы можем искать отличия только в "технике" трудовой заботы:
одна "техника" для нас, другая - для детей. Посильная трудовая нагрузка -
единственная форма радостного детства.


ПОДГОТОВИТЕЛЬНЫЕ МАТЕРИАЛЫ К ПЕРВОМУ И ПОСЛЕДУЮЩИМ ТОМАМ "КНИГИ ДЛЯ


РОДИТЕЛЕЙ".


1. О книге для родителей (план)

Ее задача. Три-четыре тома.

План первого тома.

Трудность.
Удача или неудача: сильный нажим; слабое прикосновение, деликатное.
Можно ли давать метод?
"Веткины"#1 - дать результат
"Вася" - жизнь ребенка
"Алиментщик" - обида.
"Половое воспитание" - теоремы. Прикосновение.
"Ничего не видно".
Мать и дочь... Вмешательство
Тимка - рассказ о солидарности.

План второго тома

Школа и семья.
"Разложение ребенка". Причины и характер.
Дисциплина. Внешнее поведение. Тон.

Третий том. Эстетика воспитания. Игра

Вопрос о школе и семье.
На чем семья держится.
Коллективное хозяйство - и СССР.
Коллективные цели и их достижение - и СССР.
Коллективная жизнь и радость - и СССР.
Педагогические действия не отличны от жизни.
В том и заключается мастерство.
Не бывает мастерства. Часто не бывает.
Что делать? Создать мастерство.
Искусственно это невозможно.
Единство жизни и педагогики.
Это традиция
Традиция английской, немецкой, французкой семьи.
Наша традиция. Зарождающаяся традиция, Ее легкое разрушение.
Случайность семьи. Типы семьи. Разрушение.
Крепкая, но бессильная семья.
Сильная, правильная семья.

Методы помощи семье

Основной метод - создание традиций - через коллектив.
Разложение идет через разрушение коллектива.
Кто виноват? Школе можно всегда предьявить обвинения.
Методы школы#2:
а) обращение к дисциплинарной власти;
б) обращение к воспитательным возможностям;
в) индивидуальная помощь учителя;
г) коллективная помощь школы:
через родителя,
через ученика;
д) обращение к обществу.
Создание традиций.
Не помощь, а организация#3.


2. ФРАГМЕНТЫ ПОДГОТОВИТЕЛЬНЫХ МАТЕРИАЛОВ

Мальчик, оставленный у чужих, гораздо более богатых. Его переживания при
виде обилия. Он оскорбляется. Он ждет обьяснения. Здесь нельзя удариться в
сторону темы о гордой бедности. Мальчику дорого то, что заработано его
матерью. Ему дорого свое заработанное богатство.
Очень было бы необходимо дать картинку какой-нибудь бедной семьи,
которая борется за жизнь весело и энергично. Но какую? Кто? Почему она
бедна? Кто отец, кто мать?
Научись сначала зарабатывать, а потом будешь требовать - мещанство.
Ничего даром - тоже мещанство.
О потребностях: ни одного года жизни нельзя отложить. Как это показать?
Вот здесь стоит вопрос о распределении потребностей на текующие и
подготовляющие будущее. Это важно, но как бы это устроить, чтобы не
показать сухо.
Вопросы о перспективе. Здесь две трудности:
1. Какие семейные перспективы показать?
2. Как их переключить в перспективы общественные?
Семья и другие семьи. Вопрос сложный и трудный. Здесь бывает
пренебрежение, но бывает знакомство и помощь... Здесь хороши были бы
картинки. Дружба с рабочей семьей.
Сложный вопрос о деньгах. О детской просьбе. Что можно купить, чего
нельзя купить. Знать возможности семьи. Определенное чувство
собственного достоинства (с. 35 bis). Дети должны знать цену деньгам.
Карманные деньги. Покупка сладостей.
Общие деньги. Деньги - стипендия (с. 41 bis).
Большие и малые семьи. Трагедия единственного ребенка. Перекармливают.
Старшие и младшие братья (с. 14). Только семья, где несколько детей, -
коллектив. Трагическое в единственном ребенке. Сложнейший цикл... (с. 81 и
81 bis). Легкоуязвимые семьи с одним ребенком (с. 77). Истеричный.
Прочность семьи в детях. Прочности коллектива (с. 77). Дело воспитания
связывает родителей...
Разрушение коллектива. Конфликты взрослых. Алиментщик. Семья как
упражнение для будущих граждан.
Степан Денисович Веткин.

(О половом воспитании)
Не требует труда, а требует: бех хитрости.
Половая пытливость есть продукт роста.
Раннее развитие полового любопытства.
Вопросы пола должны быть тайной.
Должны быть нормы...
Из зелени вырастают цветы.
Есть вещи, которые человек научится понимать, когда вырастет.
Облагородить инстинкт.
Делают жизнь нищей и скучной.
Надо, чтобы дети любили своих родителей, дорожили их любовью.
Любовь - благо.
Уметь любить и ненавидеть.
Хороший лирик.
Любовь - большое, красивое чувство.
Благовидное признание большой любви.
Сильная любовь - идеал.
Пример - родители.
Воспитание характера и воли.
От соблазна - "нельзя".
У девушек идеал - целомудрие.
Женская гордость, женская независимость: это не раба.
Не может быть случайных связей...
Люди больших чувств.

Две семьи живут рядом. Мальчики бывают друг у друга. В одной семье
пропала готовальня. Подозрение пало на мальчика А. Нужно отдать
справедливость: обе семьи не столько интересовались готовальней, сколько
воспитательной проблемой. Мальчик в краже не признавался. Началось
настоящее следствие, довольно хитрое и воодушевленное. Обе семьи им
страшно увлеклись, но ничего открыть не могли. Пришли ко мне обе матери. Я
выслушал их и сказал:
- Бросьте, забудьте об этой готовальне. И мальчик пусть забудет.
- А если он все-таки украл?
- И в этом случае.
Они ушли. А потом звонили мне и благодарили.

У Гали сказано: умение принести жертву тому, кого мы любим.
Предполагается, что можно любить родителей и не уметь ничем для них
пожертвовать. Не уметь ощущать чувства долга.
Очевидно, такое положение возможно не только по отношению к родителям,
но и по отношению к обществу.
Чрезвычайно интересным поэтому представляется задание:
параллельные художественные образы ребенка и человека, которые обладают
любовью, но лишены чувства долга. (Подходят Олег, Лиля и Люля в некоторых
своих проявлениях.)
Либо в художественном образе, либо в сентенции доказать сущность такой
любви. Что это за любовь? Мы отбрасываем случаи, когда нет никакой любви,
а есть холодный расчет.
Но интересной представляется и такая механика, когда любовь есть, а
все-таки присутствует явное и решающее ощущение возможностей уклониться
при прямом усилии всего общества. В таком случае есть математическая
уверенность, что и без меня все будет сделано, что я малая песчинка и мое
участие ничего в сущности не решает. Возможно, что и нет такого
рассуждения, но есть такое представление, и оно все решает. Это в
особенности важно во время общественных напряжений. Например, наводнение в
Крюкове... Иногда здесь бывает полная уверенность в том, что мои интересы
прямо связаны с общими усилиями, а все-таки я уйду домой и буду со страхом
ждать, пока другие сделают. Иногда здесь решающей является физическая
лень, но бывает и глубоко циничная арифметическая уверенность.
Во всяком случае, можно утверждать, что работа воспитания здесь должна
происходить не в области рассуждения, а в области чувства и опыта. Опыт
должен выработать у человека рефлекс на коллективное действие, когда
человек бросается на помощь, не производя никакого учета собственных и
общественных усилий, когда единственной формой рассуждения должен быть
общий, коллективный успех. Митька.
Во всяком случае, в семье совершенной противоположностью правильной
линии является непротивленчество в этом отношении. Чувство долга по
отношению к родителям должно воспитываться на каждом шагу, но при одном
условии: чтобы оно не заслоняло чувства долга по отношению к ообществу.
Именно поэтому нужна семья не отца-хозяина, а семья - трудовой коллектив.
Скажем, семья Кононенко не является таким трудовым коллективом. В ней
все построено на целесообразности учебы сына. Поэтому для сына вообще не
остается ничего другого, как расти эгоистом.
Долг по отношению к родителям должен быть воспитан, ибо он не является,
по-видимому, зоологическим свойством: забота о потомстве - сохранение
вида. Долг по отношению к родителям не заслоняет обыкновенно долга
относительно общества.
Даже если семья имеет полную возможность освободить детей от
хозяйственной заботы и работы, то делать этого нельзя, потому что важна не
работа как трудовое усилие, полезное или бесполезное, а та философия,
которая воспитывается в детях. Философия равнодушия.
...3#1. Нельзя недооценивать значения внешности в письменных работах.
Значение хорошего почерка не только эстетическое, но и грамматическое.
Плохой, неряшливый почерк сводит почти на нет зрительные импульсы в деле
правильного письма, уменьшает удовлетворение ученика от собственной работы
и, следовательно, уменьшает его требования к ней.
Красиво и аккуратно писать дети должны уже в первом классе. Это очень
нетрудное дело#2... Разумеется, сам учитель должен прежде всего
упорядочить свой почерк.
4. Наши школьники очень мало заучивают наизусть. Необходимо в несколько
раз увеличить число стихотворений, басен и прозаических отрывков#3...

...Совершенно необходимая черта деликатности и доверия. На этой черте
взаимное понимание возможно без применения грубых слов и натуралистических
анализов. На этой черте значительным и мудрым будет каждое слово,
сказанное вовремя, экономное и серьезное слово о мужестве и красоте жизни,
о достоинстве человека и женщины, то слово, которое помогает родиться
будущей большой любви, творческой и богатой силе жизни.
В такой обстановке сдержанности и чистоты проходит половое воспитание в
каждой здоровой семье.


3. О ЧЕМ СКАЗАТЬ В ПОВЕСТИ

Случай с лентой и глазами.
Битье и наказание.
"Взять без спросу".
Воровская... (мораль?).
Отвращение к воровству.
Детский напор.
Каприз - условный рефлекс.
Распоряжение.
Послушание в младенческом возрасте.
Признаки делового распоряжения.

С ю ж е т н ы е л и н и и :
Ваня.
Родители - друзья...
Авторитет твердой воли.
Авторитет любви.
Разумный авторитет.


4. ТЕМЫ "КНИГИ ДЛЯ РОДИТЕЛЕЙ"

С. 4. О заботе детей по отношению к родителям. Уборка с 13 лет.
5. На ту же тему. Важно: "единение и братская связь между трудящимися".
Отрицательные примеры... Очередь за туфлями для дочери.
5 bis. Ложный аскетизм матери. У дочери лучшая постель. Мать на
положении крепостной - мать теряет уважение. Насколько это распостраненно.
Что получится из такой молодежи. Олег.
6. Границы долга родителей и свободы ребенка. Слепая эгоистическая
любовь матерей - воспитание тирана и эксплуататора. Два естества:
общественное и домашнее... Вина матери в том, что она не воспитывает
гражданина.
6 bis. Широкое воспитательное значение чувства благодарности и заботы о
родителях.
7. Как воспитывается пролетарский гуманизм. Об обязательном равенстве в
пище. Отказ от сладостей.
7 bis. Ела ли домработница. Последний кусок и последняя конфета. Умение
без судорог и стенаний ограничить себя для другого. Оставление на
тарелках, куски хлеба.
8. Вилка и нож к 6 годам. Общий характер заботы о платье: прежде всего
удобнее.
8 bis. Одежное тщеславие. ребенок-игрушка. Бант и нервы.
9. Бант определяет будущий характер. У родителей должно быть более
красивое и дорогое платье.
9 bis. Зависть к чужому платью. Аргумент: она молода - ей все. (Пушкин
и теща.) В чем красота наших юношей?
10. "Каждому по потребностям" и жадность. Белоподкладочники и кисейные
барышни.
Наше старое студенчество.
10 bis. Граница потребления у состоятельных. Зоя. "Вы живете для
детей". Нужны идейные мотивы самоограничения.
11. Причины уступчивости родителей: отдохнуть "как у людей". Бездумье и
безответственность.
11 bis. Городничиха и ее дочь. Платье Захаржевской. "Подруга - мать.
Она от меня ничего не скрывает".
12. Эгоизм, прикрытый правдивостью. Воспитать мужа, будущего семьянина.
12 bis. У нас не может быть вырывания кусков. И сования кусков в рот.
13. "Молоховец".
13 bis. Книга должна спасти от закармливания.
14. Миллион терзаний по поводу пищи.
14 bis. Ребенок ест плохо. Что ему давать.
15. Капризы с едой, рефлекс на родителя.
15 bis. Власть ребенка именно в области еды. Ложка родителей: умрет.
Ложка ребенка.
16. Лечение этих капризов: коллектив.
16 bis. Деловое отношение к вопросу. Распоряжение.
17. Долой ритуальное отношение к еде. К врачу.
17 bis. "Табу": того не ем - не советское явление.
18. Чистоплотность и брезгливость. Почему парижская мода?
18 bis. наши возможности в этом отношении.
19. "Не хуже людей". Парижских?
19 bis. Где провести демаркационную линию наших вкусов?
20. "Мы должны красиво жить" (Зоя). Платье из крепдешина.
20 bis. Девочка в 15 лет не пошла на октябрьский вечер, потому что не
было готово крепдешиново платье.
21. Значение школьной формы.
21 bis. Разделение коллектива по одежде.
22. Нужна коллективная этика. Последовательность в нарядах.
22 bis. Как все сказанное совместить с борьбой с уравниловкой...
23. Простая философия распределения.
23 bis. Логика: "Будешь зарабатывать..."
24. Воспитание бережливости.
24 bis. Сохранение платья, стен, паркета. Пыль.
25. Надо щетки, а продается дрянь.
25 bis. Не умеют вытирать ноги.
26. Бережливость к социалистической собственности.
27. Воспитание аккуратности и бережливости.
27 bis. Гладить белье. Бережливость - самодеятельность.
28. Отрицательные примеры...
28 bis. Керосинка, примус.
29. Внимание к мелочам.
29 bis. Что еще должны делать дети?
30. Разделение труда на две категории: высшая и низшая. Домработница.
"Она получает деньги".
30 bis. "Дураков хватает". Но дураки - дефицитный товар. Эксплуатация
человека в домашней работе.
31. Как дети должны относиться к домработнице?
32. Как говорить детям о труде? Труд не только ради денег.
32 bis. Беззаботное детство... Какую заботу должны переживать дети?
33. Наше отношение к детям - это не наше личное дело. Мы вышли из
личной разобщенности. Даже чистота постели общественно резонирует.
33 bis. Транскрипция чувства благодарности.
34. Есть недовольные - все им мало. Неблагодарные.
34 bis. "Болезни" старых и новых терминов. То же о благодарности.
Отношение детей к семейному бюджету.
35. Непротивленчество и раздражительность из-за денег. Уничтожение
застенчивости. Варина Ляля.
35 bis. Как дети должны относиться к деньгам. Реализм в этом вопросе.
36. О карманных деньгах у детей.
36 bis. "Дай 50 коп.". О тратах на сладкое.
37. "Взять без спросу" (сладкое или деньги). О воровстве.
37 bis. О воспитании отвращения к воровству.
38. О воровстве и воспитании честности в советской семье.
38 bis. Игра в воровство у родителей.
39. "У меня есть 100 рублей. Я у тебя накрала". До каких самодурств
может дойти родитель? Мальчик украл пальто на заводе - и повесился. нет ли
здесь связи с игрой?
39 bis. Путаница бессмысленна. Дети, живущие на алименты. Игра детей в
алименты.
40. Положение детей, живущих на алименты.
40 bis. Как организовать отношение детей к неполадкам взрослых?
41. "Это на меня папа дает".
41 bis. Деньги должны принадлежать всей семье, даже стипендия.
42. Забота о себе и жертва собой в новой транскрипции. Помочь старухе.
42 bis. Помощь бабушке. В семье не должна воспитываться жадность.
43. О радостях ребенка и родителей. Деньги у нас, в колхозе и в
буржуазной семье.
43 bis. Почему нужна была финансовая тайна в буржуазной семье, а
у нас не нужна.
44. "Секрет воспитания". Мерка по отношению к себе.
44 bis. Родительские вопросы. "Поза". "Поставить".
45. Воспитание - дело трудное, но дело, от которого никто отказаться не
может.
45 bis.Воспитание - дело трудное, длительное. Искреннее и простое. "Кто
кого воспитывает". Погоня за любовью.
46. Он противный и действует мне на нервы. Никаких фокусов и
заклинаний. Никакой погони за любовью.
46 bis. Уравниловка обращается в диктатуру детей, Дети чувствуют
большое и глубокое чувство, в каких бы формах его ни выражали. Не нужно
проявлять сильных чувств. Девичьи поцелуи и нежности. Воспитание
сдержанности.
47. Умение владеть своими чувствами. Поцелуй матерей... Проявление
чувств без тормозов.
47 bis. Встреча матери после отсутствия с сыном.
48. А как можно было бы? Всегда владеть своими чувствами - это и значит
воспитывать. Возможны ли игровые установки?...
50. В каких случаях возможна игровая установка? Случай с лентой.
51. Детские глаза. Нужно уметь читать их.
51 bis. Нельзя любоваться детским обманом. Нельзя позволять детям
спекулировать интересом к ним. "Мама, это его любовница?" - Восторг?
52. Саша: очень хороший образец воспитания от случая к случаю и полной
бестолковости.
52 bis. "Времени нет воспитывать". Ложь, нет не времени, а чувства
ответственности.
53. Дело в вашем гражданском долге, товарищи родители!
53 bis. Не требуется так много времени!
54. Первое детство - это здоровье. А к 12 годам - все.
54 bis. Родители должны активно учавствовать в определении характера.
В воспитательном деле нет мелочей и нейтральных вещей.
55. "Дети - не ангелы, а звереныши".
55 bis. "Кошке не дам, все сьест Вася". Избегать предрассудков и
фокусов.
56. Воспитание простых "механических" привычек. мальчик заснул на
новогодней елке.
56 bis. До пяти лет нужно воспитывать отношение к взрослым.
57. Авторитетный тон родителей до 5 лет.
57 bis. Качества родительского распоряжения. Его важность.
58. Даже в играх - вежливость и деликатность.
59. В чем основа родительского авторитета.
59 bis. Потом воспитательная нагрузка уменьшается, но количественная, а
не качественная. Не нужно, чтобы ребенок был всегда на глазах.
60. Вопрос решается прежде всего нашей жизнью.
60 bis. Дети рано начинают гордиться работой родителей.
61. Надо ребенку предоставить свободу, но нужно о нем всегда помнить.
61 bis. Надо рукводить ребенком, а не надоедать ему.
62. Что я хочу воспитать.
62 bis. Общие понятия надо расчленять. Не просто: коммунистическая
личность.
63. Дочь коммунистов, которая не умеет...
63 bis. "Подать ложку из буфета". Тургеневская девушка. Другая ли
идеология?
64. Родители не знают, что именно они говорят.
64 bis. Нужна не цель, а программа: советский диапазон необьятен.
65. Бытовая и хозяйственная беспомощность.
65 bis. Плохо чувствовать себя неприспособленным.
66. Дело коммунистки в Одессе.
67. Умелость превращается в нагрузку.
68 bis. Такое неравенство ведет к раздражению.
69. Что же такое разделение труда?
69 bis. В вопросах труда должны мыслить диалектически.
70. Дети свободны от всякого ига, даже родительского.
71. Наши дети самые счастливые. Они наследники.
71 bis. Они не должны наследовать наши предрассудки.
72. Родительская власть в буржуазной семье.
72 bis. Дети - цветы жизни.
73. Вульгаризация этого лозунга! (А какой будет плод?) Корни.
75. Семья - советская ячейка.
75 bis. "Свободная любовь" и пр.
76. Закон об абортах.
76 bis. Ему нужна девственница.
77. Наш семейный союз.
77 bis. Единственный ребенок...
78. "Он меня посылает к черту".
79. Он отказался пойти за хлебом.
79 bis. Можно ли такую семью назвать счастливой?
80. Обуздать стихию родительской любви...
80 bis. Зоологическая любовь.
81. Если несколько детей - коллектив.
82 bis. Дети времен гражданской войны - лучше...
84. "Наш шофер". Бьюик.
85. "Он думал, что мы простые мальчики".
85 bis. Отношение старшей сестры к этому...
86. Наше богатство увеличивается. "Я не аскет...
87. "Диалектика чувств" Дзержинского. Об избалованности.
87 bis. Изнеженность - признак упадка класса.
88. Мещанское представление об изнеженности.
88 bis. Поблескивают глаза при заграничных подарках...
89. Диалектика новой этики.
90. Будет самоограничение.
90 bis. Щупак.
91. "Тонкая материя, пропитанная радием".
91 bis. "А я себе сошью шубу - меха дешевы будут".
92. Живы еще Щупаки.
92 bis. "Маленькие дефекты жизнь исправит".
93. Блатные и шантанные песни.
94. "А здесь только мелкота!"
94 bis. Излишнее потребление.
94а. Хорошее воспитание связывает семью.
95. В больших семьях развивается сварливость.
95 bis. Свариливость - это привычка.
96. Семья Филинских.
97. Наследственность дружной семьи.
98. Семья Ленина, Дзержинского и др.
98 bis. "У моего ребенка нервы слабые".
99. Врачи здесь что-то не досмотрели.
99 bis. Переживания матери не отражаются.
100. Никто не имеет права быть раздражительным.
100 bis. Раздражительность - привычка.
101. "Шипящие кобры" на почте.
101 bis. О том же и в молодом человеке.
102. В трамвае.
102 bis. А торговка?
103. Это именно крепкие нервы.
103 bis. Раздражительность ничем нельзя оправдать.
104. Вожди: у них нервы? Горький.
105. У них надо учиться.
106. Угрожал револьвером сыну.
106 bis. Иван Грозный.
107. Формы раздражительности (А с начальством?)
107 bis. Печальные последствия раздражительности.
108. Раздражительность не трудно исправить.
108 bis. Это следствие малой культуры.
109. В очереди в автобусе.
109 bis. К чему приводит раздражительность?
110. Раздражительность на работе.
110 bis. Надо дать успокоиться.
111. Раздражительность неэстетична.
111 bis. Разговор об актрисе.
112. Кто самый красивый?
112 bis. Раздражительность переходит в приставание.
113. Мать и дочь в поселке.
114. Тон спокойный.
114 bis. Гнев и негодование.


5. ПРОБЛЕМЫ

Семья как коллектив

12. Воспитание семьянина, т.е. умения жить в семье, усидчивости и
гармонии.
14. Преимущественное закармливание единственных детей.
22. Из-за платья ворчат на Советскую власть.
23. Простая философия распределения.
23 bis. "Вырастешь - будешь зарабатывать". Ни одного года жизни не
отложить.
31. Домашняя работа и работа домработницы.
35. Вопрос о деньгах в семье.
43. Равенство в праве на радость в семье...
75. Утверждение семьи.
75 bis. "Свободная любовь" и аборты.
77. В нашем браке нет материальных соображений.
77 bis. Трагедия единственного ребенка.
81. Преимущество большой семьи.
82. Старшие дети лучше младших.
83. Затруднения с Димой.
94а. Деловая связь родителей.
94. Она скрепляет брачные узы.
119. Алиментщики.

Авторитет, свобода, дисциплина
11. Уступает под сильным напором дочери.
15. Капризы во время еды - особый вид рефлекса на мать.
15 bis. Власть ребенка проявляется в еде.
16. Извлечение капризов в еде - здоровый коллектив семьи.
16 bis. Распоряжение во время еды. Важное указание.
17. Не фиксировать внимания на самом процессе еды.
17 bis. Культура еды пойдет по линии науки, а не изощрения.
35. Непротивленчество - самая нестойкая позиция...
36. Сладкое для детей...
38. Воспитание честности...
46. Подруги-собутыльники.
46 bis. Уравниловка не годится...
50. Знать детское лицо.
50 bis. Как помогать ребенку? Случай с девочкой.
56. "Автоматические" элементы воспитания.
56 bis. Что нужно привить в первом раннем детстве?
57. Авторитет родителей.
57 bis. Форма распоряжения...
60. Полная жизнь родителей - основа авторитета.
60 bis. дети должны гордиться родителями.
72. "Чти отца". "За битого двух небитых дают".
122-123. Половое воспитание.

Любовь и долг

8. Разнаряженный ребенок - игрушка. Чем это кончается?
9. размер необходимого определяется родителями.
12. Вопросы правильного питания.
13. "Молоховец". Такая книга нужна обязательно.
14. Ребенок ест плохо, возбуждаю его аппетит острыми блюдами...
79. Сын не пошел за хлебом.
80. Обуздать стихию родительской любви.
80 bis. Зоологическая любовь антиобщественна.
88. Что значит "зажиточность"?
89. Изнеженность и мещанство.

Эгоизм и пролетарский гуманизм

5. Девочки не облегчают жизнь матерей...
6. Чувство благодарности к родителям распостраняется на общество...
6. Дикая свобода и право ребенка перерастают в эксплуатацию.
7. Равенство в пище...
7 bis. Иидушка и Головлев...
8. Одежное тщеславие. Ребенок на улице...
9 bis. Из-за любви к тряпкам можно выйти замуж. Тяжесть зависти.
10. Личная жадность - отвратительная вещь...
10 bis. "Вам, старикам, не надо, вы и так обойдетесь".
11. Мать отняла платье у дочери; говорит, что та относится к ней с
простотой.
12. разделить безболезненно, а не сунуть своему кусок в рот.
31. "Ей заплатили".
33. Значение чувства благодарности.
34. Благодарность к революции.
34 bis. Боязнь слова "благодарность".
42. Кому-то хоть маленьким пожертвовать.
120. Любовь и долг.

Труд и заботы детей
4. Дети должны заботиться.
5. Сбережение культурных сил родителей.
29. Что должны делать дети в уборке...
32. Труд в советском обществе.
32 bis. Уместна ли у нас детская беззаботность?
63. Отношение тургеневской девушки к труду.
65. Значение трудовых навыков в советской работе.
65 bis. Неприспособленность.
67. Умелость - дополнительная нагрузка.
68. Неравенство.
69. Разделение труда в социалистическом государстве.
69 bis. Свобода от предрассудков.
115. Как помогать детям играть?
115 bis. Глазение (позиция стороннего наблюдателя).
116. Техническая помощь.
117. Отношение ребенка к игре.
117 bis. Дети, умеющие и не умеющие играть.
118. Наташа не умеет играть.

Отношение к вещи
7. Не размазывать по тарелкам, не оставлять кусков хлеба.
8. Аккуратность в пище. Не чавкать. Пользоваться ножом и вилкой.
18. Чистоплотный человек обыкновенно не брезглив.
24. Сохранить вещь.
24 bis. Какие вещи и как должны храниться?
25. "Вы не умеете вытирать ноги и обращаться с унитазом".
26. Обращение с общественными вещами.
26 bis. "Он еще маленький, и он еще не понимает".
27. Качество вещи зависит от количества вложенного труда.
27 bis. Бережливость имеет большое значение для бюджета семьи.
28. Как изнашиваются и исчезают вещи? Р. Берлин.
28 bis. Не загрязнять. Умение видеть мелочи.
29. Воспитание внимания к мелочам имеет большое значение для работы.

Эсетика

8. О красоте и удобстве платья, башмаках...
9. Прелесть и красота наших юношей не измеряется платьем.
10. Как одевалось и чем гордилось пролетарское студенчество?..
18. Почему одеваться по парижской моде?
18 bis. Мы можем бросить на одежду лучших художников...
19. Любовь к моделям Покена.
19 bis. О парижских и наших вкусах.
20. "У той портнихи, что берет триста рублей..."
21 bis. Можно ли быть одетым лучше, чем окружающие?
22. Последовательность в нарядах.


ВНЕСЕМЕЙНЫЕ ВЛИЯНИЯ

Характер выражения

46. Слишком бурные проявления чувств. "Общество юных джентельменов"...
48. Владеть чувствами - основное в воспитании.
58. Вежливость и деликатность в первом раннем детстве.
78. Излишняя нежность...
98 bis. "Плохое состояние нервов".
99. Это - чушь!
100. Это форма общения.
101. Раздражительность на работе.
103. Это порочная привычка.
104. Горький.
104 bis. Ленин...
106 bis. "Иваны Грозные".
107. Раздражительность - это развлечение.
109. Как поступать с раздражительным ребенком?
111. От раздражительности падает авторитет.
Коллективная этика

89. Элементы будущей этики
90. Нет мещанской страсти к накоплению...
92. Хвостики мещанства.
92 bis. Мещанство и фашизм.
93. Где теперь действуют Щупаки?


6. УЗЛЫ ОДНОЙ ИЗ ГЛАВ "КНИГИ ДЛЯ РОДИТЕЛЕЙ"


Д е т с к и й н а п о р , д е т с к о е к о м а н д о в а н и е ,
п р и х о т и

11. Р. А. под напором исполняет прихоти. Хочется мира.
15. Капризы за едой - форма общения с родителями. Сначала форма
протеста, а потом форма обращения.
15 bis. Власть ребенка в области еды особенно велика. А потом
отсутствие аппетита как его особенность...
17. "Я так привык".

Р а с п о р я ж е н и е

16. Распоряжение, а не приказание. Авторитет матери. Несколько правил
руководства едой...
35. Не нужно раздражения. Ляля. Должен быть закон и уверенность.
57. Послушание в самом младшем возрасте. Выполнение распоряжений.
Деловая сфера.
58. Признаки делового распоряжения.

Р а с х л я б а н н о с т ь
36. Взять без спросу сахар, пищу, деньги.
37. В пользовании вещами должна быть дисциплина. Иначе приходит
воровство.

В о р о в с т в о

37 bis. Надо воспитывать в полном отвращении к воровству. Взять без
спросу - это начало воровства...
Воспитать честность в нашей стране - дело не трудное. В воровстве
виновата семья.
138. Свобода в деньгах.

О с н о в н ы е у с т а н о в к и д и с ц и п л и н ы

45. Кто кого воспитывает?..
56. Воспитание навыков.
57. Бесконечное послушание в самом младшем возрасте.
59. Основа родительского авторитета - участие в росте.
60. Значение жизни и работы родителей...
72. Что такое права детей?
132. Родители-друзья...

Т о н

50. Авторитет проистекает из знания ребенка. Случай с глазами и лентой.
51. Родительское подмигивание. Детская спекуляция.
72. Битье и наказание.
145. Игра.

П о л о в о е в о с п и т а н и е

Аскетизм и самопожертвование родителей.
Самоограничение детей.
Культурные навыки.
Ребенок - игрушка.
Ребенок - член трудового коллектива.
Ребенок - слепой, жадный потребитель.
Ребенок - потребитель аскетизма.
Ребенок - тиран и эксплуататор.
Ребенок - наглец.
Ребенок - гражданин.
Ребенок - выразитель благодарности.
Ребенок с самограничением.
Ребенок культурный.
Ребенок - тщеславие.
Ребенок - зависть.
Ребенок - франт.
Ребенок - товарищ.
Ребенок - актер.
Ребенок - властитель (еда).
Ребенок за столом.
Ребенок - капризы.
Ребенок - сноб.
Ребенок - мещанин.
Ребенок - хозяин.
Ребенок - труженик.
Ребенок - самодур.
Ребенок - больной.
Ребенок - вор и грабитель.
Ребенок - сирота.
Ребенок - свидетель драм.
Ребенок - судья.
Ребенок - рыцарь и джентельмен.
Ребенок - предмет воспитания.
Ребенок - загадка воспитания.
Ребенок - предмет излишней чувствительности.
Ребенок - вундеркинд.
Ребенок - гордость (продукция).
Ребенок - спекулянт.

О с т а л о с ь :

Кино, театр. Прогулки. Преподование уроков. Половое воспитание.
Товарищи. Чтение. Спорт. Правда, ложь.
Аскетизм, любовь, требовательность, трудовое воспитание.


7. ГРУППЫ ТЕМ


1


Семья хозяина и семья-коллектив. Семья и другие семьи. Семья и другие
коллективы. Семья как общественная ячейка и как производственная ячейка.
44. Мерка измерения успешности.
71. Дети - наши наследники.
84-94. Дети вождей.
75. Советское утверждение семьи.
75. Детей будет воспитывать государство.
77. В нашем браке нет материальных соображений.

2


Полезное влияние волевого напряжения. Коммунистические элементы семьи.
Переход на социалистические формы. Элементы семейных отношений. Семья в
нужде семья в излишке. Перспективы семейные и личные.
54. К девяти годам все готово...
62. Расчленение цели воспитания.
22. Дело не в количестве платьев, а в отношении к ним.
Ворчат на Советскую власть.
23. Мещанский идеал для заработков.
31. Трудность домашней работы...


3


Простая философия распределения.. "Вырастешь - будешь зарабатывать". Ни
одного года жизни не отложить.
23. Не хотят менять на богатую чужую семью...
Это к главе об эгоизме.


4


Деньги в семье...
35. Не просить. Уметь тратить.
41. Деньги должны быть общие.
42. Разумное равенство.
43. Отличие от буржуазной семьи.


5


Трагедия единственного ребенка. Большая и малая семьи. Старшие и
младшие братья.
14. Миллион терзаний. Перекармливают.
81. Преимущества большой семьи.


6


Конфликты взрослых. Алиментщики. Семья как упражнение для будущего
гражданина.
12. Воспитывать семьянина - уступчивость и гармония.
Каковы сыновья, такие будут семьянины.
39. Дети при алиментах.
40. Конфликты...


7


Воспитание скрепляет брачные узы. Утверждение семьи. Деловая связь
родителей.
77. Прочность семьи в детях.
94а. В детях - счастье.


8. ТЕМАТИКА ВОСЬМОЙ, ДЕВЯТОЙ, ДЕСЯТОЙ И ОДИННАДЦАТОЙ ГЛАВ


Общие наметки о конце книги

Главы и их обьем

Глава 8. Любовь и долг - 3 печатных листа.
Глава 9. Труд и забота. Отношение к вещи - 2
Глава 10. Эстетика и джентельменство - 2
Глава 11. Заключение - 1/2
7, 5 печатных листа
Всего: 22,5 печатных листа
Список и характер материалов

Глава 8

4. Забота детей о родителях. 5. Сохранять культурные силы отцов -
братская связь между труящимися. Не замечают труда матери. Мать -
крепостная...#6 Два естества у юноши. Воспитывать чувство благодарности -
чувство долга. Принести жертву тому, кого любит. 7. Умерить эгоизм.
Равенство в пище... Дети должны отказываться от лакомого куска. Поделиться
с ребенком, а не отдавать все ребенку. Ориентировка на интересы других...
9. Развитие зависти. Надо, чтобы у родителей была лучшая одежда. 10.
Личная жадность... Надела платье матери и изорвала. 12. Так уступи, чтобы
другой не заметил... 33. Аанализ чувства благодарности. 34. Нет
благодарности и к государству. 35. Не зоологическое, а социальное чувство.
43. Ребенку можно пожертвовать, но у него не должно быть представления об
этом праве. 55. "Кошке не дадим". 80. На такую любовь способна и корова.
"Такая любовь мешает жить". 87. "Диалектика чувств" Дзержинского... 121.
Любовь и долг. 156. Мать. 157-159. Тамарочка.

Материалы повести

157. Вера Игнатьевна Коробова. Муж с особым значением. Павлуша, 13
лет... Тамара 16 лет. Дети учатся... Шелковый халатик. Туфли розовые и
коричневые. Платье и обувь матери. Починка туфель вечером. "Ты купила себе
на платье". Рабочий-большевик.
5. Одежда, стирка, мытье посуды, туфли. Левка. У дочери лучшая постель.
Мама не имеет прав на жизнь.
"На службе комсомолка, а дома наглец". "То было при царизме". "Родители
теперь живут для детей. Вы можете купить то и другое, а если не хотите, то
только из жадности. Наконец, вы уже старые, и вам не надо". "Зачем ты себе
пошила? Лучше бы мне, я молодая". "Она от меня ничего не скрывает". Билеты
в театр. Сантименты: дети должны заботиться о родителях. Сохранить
культурные силы родителей. Помочь друг другу. 6. "Он не просил родить на
свет". "Воспитание тирана и эксплуататора собственной матери". Должны или
не должны иметь чувства благодарности.

Глава 9

24. Развитие бережливости. Стены, обои, вещи, платья. Пол, щетки...
Неряха никогда не будет богатым. 26. Личное имущество - только
незначительная часть. Квартиры, паразиты. Вагоны... Метро. "Маленький и не
понимает". 27. Требовать хорошего качества. Все хорошее зависит от труда.
Работы в детстве. 28. Р. Берлин и ее хозяйство... Глебка. Белье и платье.
Отвращение к грязи. Не загрязнять вещи. Умение видеть... 29. Значение
мелочей. Ставить на место. Мелкие работы. 30. Барское отношение к труду.
Разделение труда. "На наш век дураков хватит". Легче всего эксплуатировать
в домашней работе. 31. Уважение к труду работницы. Особое значение:
домработница. 32. Труд не ради денег. "Беззаботное детство". 63. Отношение
к физическому труду. 65. Человек, не приспособленный к труду. 66. История
двух товарищей. 67-69. Вопросы о кадрах. 115. Игра, привычка к "глазению".
Книги и кино - глазение. 116. Восторги по поводу плохо сделанного. 117. Не
ломать игрушки. 118. Наташа не умеет играть. 139. Игра в воровство. 154.
Наташа и домработница.

Глава 10

3 и 3 bis. Платье выходное и невыходное. Стремление одеть только
лучшее. Девушгке 17 лет. Не размазывать на тарелках - воспитание чувства
меры. Красота и удобство одежды. Дети родительского тщеславия. Ребенок -
игрушка. Бант О. Эстетика старого студенчества. 18. Парижские моды. Модели
Покена. Эллочка. Должны ли наши девушки походить на парижских кокоток? 20.
Долой фетишизм моды... "Мы должны красиво жить". Не пошла на школьный
вечер. 21. Форма в школе. Разница одежд. Вред для коллектива. "Разве мы
виноваты, что у них много детей?" 22. Шелк до 18 лет запретить - чувство
товарищества. Все уже было! - ведет к апатии. Дело не в количестве
платьев, а в отношении к ним. Из-за платья нельзя ворчать на Советскую
власть. 42. Прекрасное лицо...
46. Проявление "сильных чувств". 47. Страстные поцелуи на улице.
Несдержанность. Красота чувства... Тормоза. Встреча матери с сыном. 48.
Владеть своими чувствами. 50-
51. У него кашель. 78. "Она меня посылает к черту". 95. Спорт,
сварливость, агрессия. Отношение родителей друг к другу. 96. Семья
Филинского. 97-100. Переутомленные нервы. В кухне: форма общения с людьми.
Вагоновожатые. 102. Торговки. 103. Привычка мещанского бытия. 106. "Я
очень нервный человек". 107. Даже собственные дети их не любят. 108. Не
позволять себе раздражаться. 109. Раздражительность - потеря авторитета.
110. Не говорите с детьми, когда они раздражены. 112. Раздражительность не
эстетична. 113. Ссора из-за нервов. 114. Гнев - совсем другое...

Глава 11

77. Семейное счастье связано с детьми. 89. Диалектика новой этики. 90.
Нечто противоположное мещанству. 91. Диалектика мещанства.
Написать о значении школы.


9. ТЕМНИК. НАЧАТ 123 ЯНВАРЯ 1939 Г.

Тема N 1. Дружба в школе

Предложена Галей для сценария.
Основные действующие лица: ученики 10 класса, ученица помоложе и ее
отец или отчим... Начинается со случая, когда юноша спасает девушку во
время пожара или несчастного случая. Галя предлагает, чтобы после спасения
юноша скрылся. Его отец - врач, хирург - рассказывает сыну о девочке,
привезенной в больницу, которую никто не навещает из родных. Потом
начинается дружба, скрепленная школьным коллективом. Разоблачение врага
происходит общими силами. Конец не вполне ясен. Какое-то значение должно
иметь преподование учебный процесс.
К этой теме отчасти подходит история Лены Пихоцкой.

Тема N 2. Ошибка школьников

Предложена Левой для сценария.
Школьники замечают у противоположного здания, имеющего общественное
значение, таинственные фигуры. Начинается выслеживание и преследование.
Влюбленный ждет девушку. Они тоже попадают под подозрение. Все оказывается
ошибкой, но на этой ошибке сбивается, формируется коллектив.

Тема N 3. Образцы поведения

Годится к "Книге для родителей"
Воспитание правильных представлений о чести, гуманности, добре, зле,
правде, взаимности, общественной зависимости, дружбе и любви. Градация:
соклассник, товарищ, друг, любимый. Роль личных способностей при
социализме. Интернационализм и патриотизм. Овладение культурой. (Навеяно
письмом Савина, Москва.)
Конкуренция и соревнование. Честолюбие и подхалимтсво.
Оговор учительницы - тычет пальцами в голову. Целок разбирательство
(Левин)
Клинья в брюки. Драчливость (Родникова О.).

Тема N 4. Порочность и чистота

По моему письму Разумовой.
Женщин наших он обвиняет в порочности. Разумова пишет: разве мы
порочны? Мы трудолюбивы, честны, любим ласку, немного фантазерки.
Вопрос о порочности, свободе любви, ответственности и мудрости. Тезис:
в любви нет порока. Нет порока в желании разнообразия, свежих поцелуев,
нет порока в искренности. Но есть много идиотов, которые не умеют
организовать любовь, которые умеют отравить любовь,
надоедать, жадничают, спешат, не хотят отвечать за свою любовь, не хотят
проверить, подождать. Надо отвечать за детей. Здесь вопрос решается и
культурой личности...
Этих вопросов касается в своих письмах и Тамара Иванова.

Тема N 5. Борьба с собой

Из письма Кузнецова (по поводу "Книги для родителей").
Мать - студийка. Днем на репетиции, вечером в театре. Нужда, оскаленные
зубы и в то же время жадность на радости. Сын ей мешает, над сыном она
почти издевается. И у него развивается злоба, беспросветность, слабость
воли. Какой-нибудь важный взрыв, и у него начинается борьба с самим собой.
Он начинает с того, что принимает на себя все домашнее хозяйство. Он
научается стирать, мыть полы, штопать, ходить на базар. Он еще суров и
зол, но он воскресает как личность. Здесь возможны интересные фабульные
концы.

Тема N 6. Озлобленность

По письму Селенского.
В центре темв тип: умный, рассудочный, обозленный, острый. Дайте
условия, потому что бытие определяет сознание. Бытие опнимается им очень
просто: полное материальное благополучие. Он учитель и пишет: нельзя
воспитывать, если дети пишут на клочках. Вместе с рассудочностью у него
озлобленный глаз: детей нужно дрессировать, как мустангов, как обезьян;
народ дикий и был диким. Меньшинство всегда хотело внушить народу, что у
него есть все условия. Как развязать тему? Трагически - гибелью этой
одинокой злости или комически - тяжелой взрывной перестройкой.

Тема N 7. Вожатый

Письмо Гринберга#1.
Положение вожатого в школе. Он ничего не знает, он сам во всем
"плавает", а его заставляют воспитывать. Учителя же, получившее ввысшее
педагогическое образование, после урока идут в канцелярию. Вожатый
начинает ненавидеть учителей, даже переходит на другую сторону. Вожатый не
может разрешить многих вопросов; он не знает, как это сделать; вопросы
дружбы и любви для него непосильны. Лучшая пионерка плюнула учителю в лицо
- что делать? Гринберг все-таки думает, что кто-то должен написать книгу
для вожатых.

Тема N 8. Распущенность

По письму Кострюковой. "Книга для родителей".
Очень груб. Очень способен. День нельзя оставить дома. Даже свинину
продавал, и взрослые покупали. Сегодня одно нравится, завтра другое.
Дружит с более старшими. Обращались за помощью. Сказали, что нужно его
судить, а мать лишить материнства. Отдельная кровать, отдельный стол,
купили фотоаппарат. Директор постарается от него отделаться. В роно. В
Наркомпросе не приняли.
Письмо Галайской. Ругает, плюет, бьет няньку, мать. Товарищеские суды
взрослых плохо влияют. Хулиганство. Выкрутил директору палец... Пьянство в
школе. В уборных курят, в учительской накурено. Выбросили диван из окна
(427-я школа). Карты нельзя вешать. Нагоняет высокий процент успеваемости.
Повтори урок.
Тиба. (Табу?) Пьет. Варенье. Груб. Проблема почистить ботинки отцу
(письмо Турченко).
Отношение к государственному имуществу (письмо Ларионовой).
Полное разложение (письмо Клюевой).

Тема N 9. "Честность"

"Книга для родителей"
Мальчику в магазине дали сдали на 1 рубль больше. Радость. Бежит к
сестре, сообщает товарищам. Целая куча радостей и огорчений, коллизий,
советов, моральных сентенций.

Тема N 10.

По письму Моргулис.
Человек 24 лет, который решительно отказывается работать. В семье все
работают, кроме
нее. Она всех терроризирует. Спит до часу. Это и для повести и для
комедии. Можно пятистопным ямбом. Всех интересует вопрос: что с такими
паразитами делать?

Тема N 11. Профессор педагогики

Письмо Иванова.
Они готовят педагогов при помощи цитат. Боятся целесообразности, дела,
живой мысли, педологии, наказания, детей, учителей. Письмо Денисова.

Тема N 12. Доласкали

Письмо Ковалихиной.
История девочки Нины изложена почти полностью. Можно великолепно
провести двойную тему: как девочку все ласкали и любили, и как она
развращалась все больше и больше, оставаясь в то же время доброй и
уступчивой. В особенности хорошо рассказано в письме, как после
квартирного воровства, чтобы "переменить обстановку", девочку отправили
в... санаторий. История может получиться весьма поучительной, учавствуют
родители, учителя, комсомольцы, рвачи и даже милиция.

Тема N 13. Хлюпик

Письмо из Стопани
Как из способноого, очень способного человека, приучившегося все брать
соображением, а не трудом, получается "хлюпик".

Тема N 14. Воспитательная тяжба
Отец и мать разных воспитательных методов. Он за режим, она за любовь.
Расходятся. Налаживается порядок. Жена возвращается, и начинается прежнее.

Тема N 15. Солидарность у детей.

Письмо Родниковой О.
Драчливость и уступчивость. Этика взрослых и этика ребят. В то же время
списывание и подсказывание. Ссора и дружба так близко стоят друг к другу,
что часто разбиваются друг о друга. Солидарность в таком случае имеет
какие-то формы. Откуда они идут логически? Сколько здесь традиции,
психологии, физиологии, инстинкта, рефлекса, борьбы! Как вести себя
родителям и педагогам? Где синтез, образец, пример? Где переключение и
организация?

Тема N 16. Двуликий.

Письмо Бакута.
Мальчик 15 лет, результат воспитания. Он талантлив, любит стихи и
хорошо их пишет. Патриот... Но учится плохо, отрицает труд, паразит. Если
в нем нет двурушничества, то спрашивается, как это технически совмещается?
Разобрать эту технику и картину и составляет тему.

Тема N 17. Любовь, холодность и сын
Письмо Маревичевой.
Муж. Любимый. Явно не любит, хамит, хоть и с высшим образованием. Но из
принципа, для сына, живет с женой, изменяет, прекращает фактически половую
жизнь с ней. Жена нечаянно увлекается другим и однажды отдается ему. Муж о
чем-то догадывается. Она ему благородно все рассказывает. Расхождение.
Возникает вопрос о сыне. У матери единственно благородная драма: где сыну
будет лучше? А он устраивает ей командировку, куда она не может взять
сына. Это нарочно - мать бросила сына - суд оставляет его у отца. Тогда
только мать понимает, где должен был оставаться сын.

Тема N 18. Выбор профессии

Письмо Чернышова.
Он выбирает тот институт, который выбрала Маруся. Споры по этому
случаю.
Тема N 19. Вечеринка

Письмо Подопригоры
Новогодний вечер учителей. Решил директор пригласить и 10 класс.
Некоторые педагоги запротестовали. Их ужас увеличился после того, как на
столе появились напитки, в том числе и водка (в полном смысле этого
слова). Проблема страшная. Директор говорит: "Все равно пить будут. Я хочу
посмотреть, как они пьют". Я вспомнил, как я учил пить коммунаров#2.
Проблема очень интересная.

Тема N 20.

Выписки из записных книжек

3. Я не люблю, я вам служу. 248. Любовь - талант, искусство, дар.
3а. Ребенок, рожденный от какого-то 249. Мое несовершенство перед лицом
рабфаковца. любви.
4. Их нужно связать чем-нибудь, мо- 250. Подстриженный месяц.
рально, что ли. 251. Душа, как ледяная горка.
5. Не могут ли они подождать со 253. Хочу думать по шаблону.
своими страданиями? 254. Любовь - это глаза жизни.
8. Когда мне этим заниматься? 255. Ангелам и летчикам легче любить.
16. Должен быть порядок. 256. Ты ходишь по Москве.
21. Бархат на платье. 257. Лишние в душе предметы.
24. Привыкла и надоела. 258. Жаль, что я не акробатка.
26. Ситуация. 259. Веселье не очень сложное.
34. По ошибке разрешилась от бреме- 260. Сказка Г.
ни сыном. 265. Влюбленность в себя - это жалкое
56. Бедра мускулистые. чувство.
62. Почему не откладывал. 268. Откровенность - неряшливость.
66. Бабы каются. 269. Человек не умеет даже умереть
67. Он презирает женщин. красиво.
71. Пыль - среда. 270. Памятники нужно ставить при
121. Катар желудка. жизни.
123. Жизнь - биологический 271. Не люблю мертвых.
125. Кочегар и дети. 285. Любовь - это не парад.
129. Ножки и рожа. 288. Любовь - это комплекс.
131. Слишком живой человек. 290. 1-3. Море и небо.
139. Он любит этот мир. 294. Туча и туман.
150. О счастье говорят только в 295. Все в мире движется любовью.
опере. 297. Приеду в Харьков...
151. Партийка. 302. Прекрасная беспечность.
152. Шоколад. 304. Выливают кефир.
153. Платье солдатского сукна. 306. Молодой человек и женщина в
159. Любовь и административная за- санатории.
бота. 313. У нее глаза 27 миллиметров.
160. Эссен#3. 322. Ее бедра.
164. Дама в курортном декольте. 329. Остатки роскошной блондинки.
176. Коварство и любовь. 343. Жена работает, а он нет.
192. Аж камыши гудят. 364. Любить глупости или не любить?
201. Развенчать любовь. 367. Грудастые дамы.
202. Она жидкая. 369. Пикник.
212. Красоту нельзя монополизиро- 394. Над красивыми губами заплаканные
вать. глаза.
225. Лицо. 438. Тренева.
227. Деньги в подарок. 439. Ее внешность.
230. История симпатии и любви. 466. Мужья испортили.
232. Для утонченных душ ничего не 501. Лица.
осталось. 526. Трамвай.
242. Типы женщин. Они хороши, пока 529. В Наркомпросе она казалась
их изучаешь. красивой...
243. Россыпи чувств. 543. В любви все специалисты...
245. О настоящей любви не мечтай. 569. Гусиная кожа.
247. Просвечиваем друг через друга. 571. Поцеловал девушку.
572. Безобразное лицо.
602. Счастье...
613. В чем может быть счастье.
622. История водки и селедки. 1104. Влюбленные в компании.
624. От красивой женщине к 1105. Ада...
попадье. 1110. Духовная валюта.
630. Реорганизация рая. 1113. Почему любовь должна выпирать.
633. Будьте жадными. 1122. Барышни второго разряда.
676. История Колеса. 1147. Две жены на похоронах.
688. Семья Езерова. 1150. Пример - супруг.
704. Склока в быту. 1177. Вася Клюшник женился...
752. Китайский халатик. 1193. Яблоко на диване.
793. Мария Абрамовна, бал. 1194. Глаза холодно-суетливые...
823. Симпатия начальника. 1201. Я видел Ваши ноги.
841. Лицо женщины. 1207. Встретились на разных лестницах
870. Новенькая. эсколатора.
904. Характер Лили. 1211. Любовник мечтал о свидании, но
914. Ему ничего не хотелось. не вышло.
933. Постройка аистов. Интимный 1215. Женя Барская.
Пушкин. 1216. Муж, бабушка, сын...
934. Характер отражается на 1228. Свободный севооборот.
квартире. 1231. О. В. Перовская.
940. Иван Михайлович женится. 1235. Женитьба студентов.
942. Восторг Глебки. 1242. Температура и печка.
952. Гольцевы. 1246. Влюблен в сестру товарища.
971. 19 чулок из Парижа. 1250. Любовь экономистки на ревизии.
974. Я тебя не заслужила. 1251. Ревность и жертва.
976. Все ненужное само делается. 1257. Авдеенко и Катя.
979. Женится Иван Михайлович. 1266. Пятистопный ямб.
982. Он лежит в больнице и не 1268. Сестра Голодного.
верит. Как отдельные новеллы для моего
994. История Н. Д. Соколовой. "декамерона", безусловно готовые
998. Рассказ Жагинян. сюжеты:
1001. Демьян Бедный. 1. Любовь экономистки на ревизии.
1006. Любви Асейкина. 2. Свободный севооборот.
1027. Философия любви. 3. Яблоко на диване.
1028. Она получила радость - 4. Любовь старика.
приветствие. 5. Женитьба Ивана Михайловича.
1030. У вас автономное лицо. 6. Бал Марии Абрамовны.
1033. Люди, которые долго жили. 7. История Колеса.
1034. Какое значение имеет 8. От красивой женщины к селедке.
беспокойство... 9. Поцеловал девушку.
1046. Неудачные покупки. 10. Колька и сестра .
1057. Любовь человека в 45 лет. 11. Эссен.
1064. Утро. 12. Ада и Авдеенко.
1074. Она старенькая. 13. Любовник мечтал, но не вышло.
1076. От противного к противному. 14. Выливают кефир.
1080. Шубки. 15. Любовь и административная работа.
1088. Если бы она кого-нибудь 16. Любовь и статистика.
1090. Она смеется и плачет. 17. История Н. Д. Соколовой.
1091. Ревность. Эти нужно организовать и еще найти.
1092. Платья обтягивают бедра.
1095. Любовь-дружба.

Тема N 21. Нервы

По рассказу Валентинова.
Сын. Учился плохо. Везде его выгоняли. Был он в санатории, в колонии, у
какого-то дяди, переменил несколько школ. Много читает, но не дочитывает
до конца. Ломает вещи. Ему 14 лет, но он хорош собой. Дик, скучное
выражение, никого не любит. Убегает. Отец определил его на какой-то завод,
но и оттуда убежал. Отец пришел ко мне небритый, в грязном пиджаке. Я его
стал расспрашивать. Дома у него грязь и беспорядок. Никто ни за кем не
убирает, никто никого не любит. Все суровы и раздражительны. Отец только о
том и думает, чтобы передать сына куда-то. А сын от часытх передач и так
обалдел.
Я ему сказал: год отдыха, порядок, домашняя работа, прогулки с отцом,
кино... Помогать матери, никаких увещеваний ("Как тебе не стыдно!").
Никаких попреков и лишних нравоучений. Побольше деловых разговоров.
- Так он молчит!
- Разговаривать! Вы должны быть его другом.


МАТЕРИАЛЫ, ПОДГОТОВЛЕННЫЕ С Г. С. МАКАРЕНКО


Перенесено в файл SALKO-T5.TEZ Мак и Салько о сем воспит.

МАТЕРИАЛЫ, ПОДГОТОВЛЕННЫЕ С Г. С. МАКАРЕНКО


Перенесено в файл SALKO-T5.TEZ Мак и Салько о сем воспит.

МАТЕРИАЛЫ, ПОДГОТОВЛЕННЫЕ С Г. С. МАКАРЕНКО


Перенесено в файл SALKO-T5.TEZ Мак и Салько о сем воспит.


ПРИЛОЖЕНИЯ


Из книги "Беспризорность и борьба с ней"

Дети, попавшие на улицу, обычно живут там недолго - до первой возможности
попасть с детский дом, такая возможность всегда есть, потому что об этом
заботятся специальные учреждения. Но есть дети, которые не только не ждут
удобного часа, чтобы попасть в детский дом, а даже избегают его, а когда и
попадают туда, то при первой возможности убегают...
Из детского дома они убегают потому, что квалификацию, к которой они
стремятся, не так-то легко и быстро можно получить. Чтобы получить
квалификацию, нужна дисциплина и напряжение, к которым эти дети почти не
способны. К тому же сам характер такого "кадровика" настолько тяжелый для
коллектива, да и для него самого, что уже с первого дня пребывания в
детском доме требуется аккуратность, вежливость, часто там не разрешают
курить, преследуют за мат, не разрешают драться, играть в карты. Кадровому
беспризорному с его привычным уличным опытом очень тяжело приспособиться к
новому быту детского дома. К тому же "кадровик" большей частью
неграмотный, и его сажают на школьную лавку, а в "кадровике" всегда
существует убеждение, внушенное нашей мещанской стихией, что человеку не
так нужна школа как ремесло. Школу "кадровик" решительно отвергает - и
снова кеонфликты. Усложняет обстановку и дурная привычка "кадровика" -
быть не очень разборчивым в вопросах обладания и пользования, а также в
вопросах распределения...
Из тех, кто убежал, некоторые живут в детском доме больше, некоторые -
меньше, кое-кто убегает с первого же дня. Часть же по разным причинам
оседает надолго и навсегеда: детский дом с его мастерскими понравился ему,
или повстречал он там давних приятелей, или серьезно приложил силы и
принудил себя привыкнуть к коллективу, или попал к доброму педагогу,
который знает, как обращаться с человеком, или увлекся чем-то, или просто
надоело ему бродить к грязище и кормить вшей. Тогда и на улицу не так
тянет, и легче вырабатываются новые, товарищеские связи.
Было бы ошибкой думать, что "кадровик", который задержался в детском
доме, уже целиком исправился и можно по-настоящему обрадоваться этому.
Нужно признать, что все эти "кадровики" большей частью такие, что очень
трудно их сдвинуть, подчинить какому-нибудь влиянию. Чем старше они
возрастом, тем крепче у них система морального опыта, привычных
представлений о свете, о достойном и похвальном, о ценном и неценном.
Изменить эту систему чрезвычайно трудно.
Очень часто случается, что обстоятельства заставляют парня подчиниться
дисциплине детского дома, а педагогам даже начинает казаться, что мальчик
на пути к полному перевоспитанию, но неожиданный пустяк вдруг выводит его
из колеи и начинается давнишняя "буза" - провинности, кражи и, сверх того,
хулиганство. Преимущественно же воспитанние детского дома всю свою карьеру
в детском доме делает очень мучительно, задевая и оскорбляя около себя все
живое...
Понятно, гораздо хуже обстоит дело с теми подростками, которые так и не
победили в себе стремления к "уличной воле". Проскитавший некоторое время
по детским домам и нигде не найдя для себя приемлимой жизни, каждый раз
меняя детский дом на всю ту же улицу и постепенно укрепляя тягу к ней,
привычки, свою уверенность в собственной "непоправимости", ненависть к
порядочной рабочей жизни, ко всем ее представлениям, со временем такой
подросток превращается в квалифицированного бродягу и хулигана.
Органы народного образования и в этом случае еще пытаются помочь ему.
Очень много в этом деле помогают органы ГПУ как в РСФСР, так и в УССР.
Опыт коммун ГПУ, сравнительно еще молодых, показывает, что даже этих детей
ни в коем случае нельзя считать за безнадежных. Во всяком случае,
намерения борьбы с ними или исправления их с помощью домов
заключения или даже специальных детских закрытых домов, так называемых
реформаториев, менее полезны, чем открытые рабочие коммуны.
Коммуны эти отличаются от учреждений народного образования тем, что при
них организовано настоящее производство, например, в Москве#1 - фабрика
коньков, где для воспитанников введена более строгая дисциплина, нежели в
детском доме. Постепенно расширяя свое производство, привлекая к его
интересам детей, приучая их иметь собственный бюджет и карманные деньги,
такая коммуна одновременно бдительно следит за поведением коммунара, за
организацией его быта, дает ему новые культурные и политические
наставления. Наряду с созданием крепкого ядра юношей расширяется и
самоуправление, в дальнейшем дисциплина становится традицией целого
коллектива, и поэтому "врастание" новых коммунаров происходит уже легче, и
они скорее приходят к нормальному специальному самосознанию.
В конце концов только очень небольшая часть беспризорных остается вне
советского общества и попадает в допры#2 или на Соловки. Нельзя сказать,
что так получается потому, что их сама природа назначила быть отбросами
общества. Природа ничего не определяет в поведении человека - все
определяют люди и материальные обстоятельства. Правда, что мы еще не
всецело овладели всеми влияними и средствами, которые имеются в нашем
распоряжении, мы еще не умеем охватить все наше детство и юношество так,
чтобы в человеческом составе у нас были наименьшие потери. Очень часто
материальные и людские средства мы не умеем использовать как следует, и
маловато у нас людей, которые овладели делом борьбы с беспризорностью,
несмотря на, казалось бы, очень большой опыт. Речь идет о том, что для
дела воспитания беспризорных неообходимы очень большие усилия. Работа с
беспризорными очень тяжелая и неблагодарная, и мало есть желающих отдаться
ей целиком. Много работников сразу бросают эту работу и идут на другую -
спокойную и лучше оплачиваемую.
Только благодаря этому мы не можем похвалиться победой над всеми
наследиями беспризорности: некоторая часть детей все же в конце концов
попадает в допры. Однако нужно оговориться. Хоть такое мрачное положение
познает и большинство беспризорных, т.е. уличных детей, и очень редко до
этого доходят дети из семьи, тем не менее главные причины преступлений и
гибели некоторой части нашего юношества не надо выискивать лишь в плохом
влиянии улицы. Как уже считается, в большинстве на улицу попадют дети,
которых распавшаяся семья подготовила к улице и к дальнейшей преступной
карьере.
Совершенно отдельно надо рассматривать историю беспризорной девочки.
В детских домах теперь почти половину жильцов составляют девочки, тем
не менее на улице девочек почти что не видно, редко можно встретить
девочку, которая просит милостыню, да и то посылают ее на это дело больше
родители или в целом та семья, где она живет. Известные хулиганские ватаги
беспризорных почти не имеют в своих рядах девочек.
Причины этого заключаются в том, что сама наша общественность по
старому обычаю готова помогать девочке. После смерти родителей скорее
девочку возьмут на восптание, нежели мальчика, потому что с ней спокойнее
и легче, она не так склонна к протесту, как мальчик. К тому же девочка
благодаря привитому с раннего детства пассивному отношению к жизни не так
быстро и не так легко пойдет на улицу, ибо улица ей страшнее, нежели
мальчику. Она будет жить в тяжелейших условиях, знать невзгоды и обиды, но
на улицу не пойдет. Тут играть роль и инстинктивная боязнь всяких цепляний
мужчин, о которых девочка в определенных условиях имеет реальные
представления.
Надо еще отметить и то, что для девочки есть такая постоянная
"профессия", как нянька. В няньках жить гораздо тяжелее, нежели на улице,
зато девочка тут защищена от очень ранней половой катастрофы.
Благодаря помощи многих наших организаций, отдельных особ и особенно
комсомола даже и эти няньки в большинстве попадают в детский дом.
Из детского дома девочки почти что никогда не убегают. Надо отметить,
что случается это не лишь благодаря пассивности натуры девочек, а
благодаря тому, что девочкам легче жить в детском доме, нежели мальчикам:
педагоги с ними всегда ладят, потому что девочка сдержанннее, послушнее;
одевают их лучше, да это не так трудно и сделать, ибо девочки аккуратнее
относятся к своему убранству и сами умеют кое-что пришить или зашить.
В детском доме и работа для девочек легче и им по вкусу; по старому
обычаю мы девочкам определяем лишь швейные мастерские, как бы продолжаем
их воспитание в направлении домашнего хозяйства. Вследствие этого
создается своеобразная природная гармония: девочка и сама из семьи
приносит фатальную потребность - заниматься лишь домашними делами, а мы
добавляем специальную швейную подготовку. К тому же в наших швейных
мастерских очень мало еще элементов настоящего широкоорганизованного
швейного дела. Всегда у нас есть кустарная мастерская, в лучшем случае с
ручными машинами.
Тем не менее эта специальная панская "привелегия" до известного времени
делает из девочки в детском доме очень беспрекословную и удобную
воспитанницу, чем очень довольны многие педагоги, которые не желают глубже
заглянуть в будущее и оценить его с точки зрения социальной значимости.
Правда, когда воспитание девочек заканчивается, педагоги замечают, что
политическое и общее развитие у девочек слабовато. Приходится педагогам
сталкивиаться и с другими неприятностями. Наиболее сознательные девочки,
особенно комсомолки, начинают тяготиться своей швейной квалификацией, тем
паче, что эту квалификацию и использовать должным образом негде, начинают
искать других путей к жизни, а в этих исканиях педагоги не всегда умеют
помочь. Очень способные девчата тянутся на рабфаки, но и там им не так
легко, потому что долголетнее сидение за машиной не дало им необходимой
подготовки и развития. На рабфаке им до многого приходится доходить
собственными усилиями.
Но все эти неприятности всплывают под конец воспитательного процесса.
Но, как они ни тяжелы, девочка не пойдет уже на улицу. Она не станет
беспризорной...
Беспризорность девочки очень редко приводит к катастрофе, очень редко
девочка заканчивает свое воспитание в добре. А это лишь потому, что
девочка почти не бывает на улице. Когда мы теперь наблюдаем многих девочек
в наших детских домах, там почти не находим девчат, которые имели бы более
или менее продолжительный уличный стаж, преимущественно же большинство их
на улице совсем не были. Зато и самый маленький уличный стаж для девочки -
великое несчастье, и его позабыть не так-то легко...
Остановимся еще на одном моменте, который имеет очень большое значение.
Говоря про девчат, мы отмечали, что полезно и даже нужно в некоторый
степени игнорировать их прошлое. Опыт подтверждает, что такое
игнорирование, намеренное забвение всей мерзости, всех несчастий, которые
окружали детскую жизнь, - это наилучшая педагогическая позиция и, может
быть, наиболее целесообразная, потому что никто не станет обвинять детей
за все то, что с ними случилось. То же самое упорно рекомендовать и в
отношении мальчиков.
Настоящая советская педагогика, а с ней и все общественное советское
мнение решительно запрещают какую-нибудь возможность даже говорить о
каких-то специфических природных склонностях человека к преступлению или
бродяжничеству. Разговоры о том, что так называемые преступные типы, будто
бы с самого рождения предназначенные к уголовной деятельности, мы считаем
за дикие предрассудки, которые могли расширяться лишь в обществе,
основанном на насилии и эксплуатации. Это общество не могло не довести
немалую часть человечества до преступлений. Настоящие причины преступности
заключаются в организации буржуазного общества, и, чтобы прикрыть это
нездоровое свойство общественного строя, надо было выдумывать теории о
преступных типах и о специапльной преступной наклонности.
Такая теория засела в головах бесчисленных буржуазных ученых, такие
убеждения в целом прямо разделяет и вся буржуазия, и буржуазная
интеллигенция. Тоже не удивительно, что "к преступнику" и к "преступному
типу" ктвердилось в буржуазном свете свое отношение, полное похотливой
заинтерсованности и боязни как будто чего-то от природы проклятого, а
одновеременно и интересного, необычного.
А так как вся буржуазная действительность наполнена преступлением,
ложью, насилием, мошенничеством, ненасытностью, распущенностью, поганью,
то и проблема преступности иногда могла быть модной проблемой, и
психология преступкника становилась привлекательной темой для романов и
кинофильмов. Правда, романы и киноповести всегда заканчивались поражением
зла и триумфом добра, стало быть, триумфом нормального мещанина, а интерес
к преступнику был лишь интересом для развлечения.
Нельзя сказать, что у нас полностью исчезли следы этой теории. Мы
твердим, что нет другой причины преступности, кроме социального
неравенства и социального насилия, а на деле со временем относимся к
правонарушителю как к чему-то полностью природному.
Это отражается и на нашем отношении к мальчику-беспризорнику, в
особенности к мальчику-правонарушителю. И теперь в детской колонии часто
можно услышать удивительные возгласы посетителей: "Да неужели это все
давние беспризорники? Не может быть!.." Даже их узнать нельзя... Даже лица
не такие..."
Вот в этом удивлении и просматривается вера в прирожденную преступность
у человека. Удивляются именно потому, что не могут допустить, как этот
злодей и бродяга берется на работу и переделывается в честного человека. А
на самом деле ничего в этом дивного нет.
Эти посетители иногда начинают расспрашивать мальчика или девочку о
том, что с ними было до колонии, что делал он на улице, как добывал
себе еду, а именно про это
и не надо спрашивать у детей. Случается, что и сами педагоги в погоне за
ошибочно научной постановкой дела со всей силой стараются выяснить прошлое
ребенка и без конца напоминают ему об этом проклятом прошлом. А бывает и
хуже. Иногда даже на торжественных заседаниях к детям обращаются с такими
речами: "Вот вы, дети, были на улице, вы крали, дебоширили. Теперь вы не
крадете. Как это хорошо! Старайтесь крепче держаться этой дороги!"
Все эти речи обижают детей, во всяком случае, вредят им. Наименее
стойкие среди них даже начинают гордиться своим героическим прошлым и сами
уже ждут, когда их начнут снова расспрашивать о беспризорных подвигах, и
наврут полный мешок, чтобы казаться наиболее интересными.
Во всех этих расспрашиваниях, во всем этом внимании к прошлому ребенка
нет ничего, кроме обычной обывательской заинтересованности, воспитанной
буржуазной теорией преступных типов.
Колония им. Горького практиковала полное игнорирование этого прошлого,
и практиковала полностью, открыто, до конца#3. В колонии не только не
расспрашивали мальчика о его прошлом, не только не напоминали об этом
прошлом, а не написали даже ни единой "справки", просто не знали, за какие
правонарушения мальчика отправили в колонию.
В колонии само слово "беспризорность" считали за невежливое и его не
выговаривали ни в коем случае: колонисты всегда были уверены, что
беспризорные на улице, а они колонисты и хозяева, ничем не хуже остальных
людей.
И вот один раз, когда эта колония в полном составе приветствовала
какой-то сьезд, проходя торжественным маршем площадь, кто-то из толпы
крикнул:
- Да здравствуют беспризорные!
Было больно смотреть, как оживленные лица детей вдруг стали серьезными
и суровыми, замкнулись в одиноком чувстве обиды#4.
Главное орудие нашей борьбы с беспризорностью - это детский дом. Наши
детские дома часто не разработаны и не имеют даже полной, уверенной,
обязательной формы организации работы. Мы не можем найти на территории
нашего Союза самые разнообразные виды и типы детских домов, начиная от
небольшого дома, где живут 40-50 воспитанников, которые пользуются
какой-нибудь соседней школой и ничего общего, кроме общежития, не имеют. И
есть большущие и сравнительно богатые детские городки, где численность
детей достигает до 2500 человек, они имеют чудесные собственные школы,
даже целые концерны школ, прекрасно оснащенные мастерские или богатые
полевые и животноводчесские хозяйства.
Так же отличаются детские дома и в качестве своей работы. Тут мы
наталкиваемся на целую цепь учреждений, начиная от наиболее четких и
интересных и кончая "приютами", где полно тех же уличных беспризорных,
где настоящий преступно-анархическиц быт и не менее распущенный персонал.
И чрезвычайно интересно, что качество работы детского дома почти что не
зависит от количества денег, которые тратит то или иное учреждение.
Довольно часто отмечается, что качество работы детского дома, очень мало
обеспеченного, гораздо выше, нежели в детдоме, устроенном почти что
роскошно, где на его содержание тратят огромные суммы.
Причины всего этого разнообразия заключаются в том, что детский дом
нашего советского типа - учреждение, целиком новое и на Западе не имеет
себе подобного.
Поэтому наша страна не успела подготовить к работе в детском доме
достаточно большео число педагогических кадров, и педагоги не успели еще
выработать уверенных методов работы. Поэтому теперь ни в одной другой
области успех работы так не зависит от таланта, энергии и знаний
персонала, как в детском доме. Пока что можно ппросто сказать: лишь тот
детский дом хорошо работает, где способный и энергичный персонал.
Мы считаем нужным отметить, что работа в детском доме - работа
чрезвычайно деликатная. Небольшая ошибка, недостаточная продуманность
того или иного мероприятия или решения, излишняя медлительность или
излишняя поспешность, самые мелкие отклонения от нормы могут привести к
очень плачевным, иногда даже пагубным последствиям.
Одновременно работа в детском доме требует безусловно героического
напряжения. Как бы ни был добрым, старательным и энергичным педагог, но
если он работает, жестко придерживаясь времени, если в нужную минуту все
же не пожелает отдать свое время детдому, если работники в общем стараются
лишь честно исполнять свои обязанности - провал такого детского дома
неминуем.
Здесь работать надо неутомимо, целиком отдавая себя детям и их
интересам, нужно совсем забыть собственное самолюбие, а иногда и свое
здоровье. Обычно не все работники
способны на это, и тем паче их трудно найти, потому что за эту работу
патят у нас очень мало.
Все сказанное не означает, что в детском доме нет и не может быть
охраны труда. Природный закон ограниченности человеческих сил и
человеческий закон уважения своих сил тут нужно применять лишь в очень
своеобразной форме: чем больше педагог отдает себя детскому дому, чем
меньше он обращает внимания на время и свою собственную жизнь, тем легче
ему трудиться. Детдом, который организовал настоящий педагог, развивает за
короткое время такую массу активных детских сил, такую громадную энергию
детского самоуправления и такую мощь детского коллектива, что работа в
этом доме становится наслаждением и почти развлечением, но... до тех пор,
пока педагоги не вздумают почивать на лаврах и не забудут про свою
героическую бдительность.
Советский Союз все больше воспитывает именно таких необходимых
педагогов. Дальше расширяется сеть удачных, здоровых, крепких, детских
заведений, которые трудятся как чудесно налаженная машина, крепко
связавшись с рабочим классом, с крестьянством, с общественными
организациями, и которые идут нога в ногу со всеми нашими силами,
строящими социализм...
Эта пятилетка решит и один из главных вопросов методики работы самого
детского дома. Одна из главных его погрешностей - это то, что в нем
отдельно собраны лишь только беспризорные дети, т.е. такие, которые
благодаря несчастным случаям оторваны от взрослых и от здорового ребенка в
семье. Как бы мы ни старались приблизить детский дом к обществу и внушить
нашему воспитаннику, что он такой же самый ребенок, как и все дети, - это
лишь слова. На деле же он видит, что его жизнь не такая, как у всех детей,
он всегда имеет основания завидовать детям, живущим в семье, он всегда
вспоминает это проклятое несчастье, которое толкнуло его в социальную яму.
так утверждается своеобразный анархизм детского дома, постоянная
наклонность к протесту, что особенно затрудняет воспитательную работу
детского дома. Переход на систему домов целого нашего воспитания не
обязательно надо представлять себе как что-то чересчур великое и
неосуществимое с точки зрения материальных возможностей. Уже теперь можно
считать за довод, что в хорошо организованном и обеспеченном детском доме
содержание одного ребенка будет намного дешевле, нежели содержание ребенка
в семье#5.
Речь идет о том, что социалистическая педагогика лишь в последнее время
начинает вплотную подходить к марксистскому положению, что детский труд
должен быть не только трудом учебного типа, как это имеет место в
буржуазных дорогих школах, но он должен обязательно быть и продуктивным и
давать всему обществу полезные вещи, и, выходит, оплачивать свое
собственное содержание.
Детский дом, организованный по типу небольшой фабрики, не только
увеличит богатство всей страны и разрешит все проблемы подготовки кадров,
но и удешевит содержание самого детского дома, может быть даже - до полной
его самооплатности (самоокупаемости)#6. Такая организация детского дома,
если она будет вовлекать в себя главным образом ребенка из семьи, будет
окончательным разрешением и дошкольного вопроса, и беспризорности.
Мы видим, что беспризорность приходит к нам из семьи, приходит на наши
улицы только потому, что семья как первичный воспитательный коллектив
не способна уберечь ребенка ни от голода, ни от одиночества, ни от
плохого влияния. Мы видим, что когда семья все же старается это сделать,
то женщина там лишь кухарка, нянька, прачка, "затурканная", дикая и
обессиленная домашняя работница. Никогда женщина не будет полностью
свободна там, где семья пподменяет педагогическое заведение. И никогда
ребенок не будет гарантирован от падения на самое дно социальной ямы,
когда его воспитание зависит от того педагогического заведения.
Беспризорность - это продукт ужасного кустарничества в деле воспитания,
ибо семья есть кустарная организация воспитательного процесса. Как наша
пятилетка рушит кустарные магазинчики и прилавки и вместо них сооружает из
бетона и стали громадные города-фабрики, точно так же она разрушит и
кустарное воспитание в семье, построит взамен него фабрики воспитания,
полные света и воздуха, внимания к ребенку и заботы коллективной силы и
творческого труда.
И эта фабрика будет не только перевоспитывать беспризорного
хулиганишку, взятого с улицы, но и будет предупреждать саму
беспризорность; из такой фабрики ребенок уже не окажется на улице и
девочка 10 лет не попадет в грязные лапы какого-нибудь двуногого мерзавца.
Главное в воспитании совершается на протяжении первых 10 лет.
Ныне же воспитание в сути не есть воспитание, а лишь исправление того,
что испорчено в семье#7. Воспитание, правильно налаженное с самого начала,
будет намного более легким
делом: тогда не нужно будет искать самоотверженных героев на должности
педагогов.
Мы быстро приближаемся к этому чудесному будущему нашего детства. Уже и
теперь очень активно перед всеми нами встал вопрос о новом быте, а
новый быт первым делом требует уменьшить у семьи право прибегать к
кустарному воспитанию ребенка.
Это совсем не означает, что ребенка нужно оторвать от матери, что он
должен расти как ничейный ребенок, почти что как теперешний беспризорник.
Те, кто кричит о полном разрыве матери с ребенком, о полном забвении сыном
своих родителей, - это просто чудаки и "бузотеры". Именно в полной
гармонии между организационной силой воспитательного детского дома и
природной родственностью в семье лежит секрет будущего воспитания...

Стремясь к будщему социалистического воспитания, мы одновременно должны
усердно заботиться и о том, чтобы теперешнюю беспризорность у нас по
возможности уменьшить и обезвредить.
Детские дома, которые собирают беспризорных и воспитывают их в
тяжелейших условиях бедности и изоляции беспризорного, несмотря на все
свои недостатки, все же проводят работу, и благодаря этой работе наши
беспризорные чаще всего не доходят до социальной гибели. Но этого
недостаточно. Нам нужны не только люди, которые не погибли, - - нам нужны
активные работники новой эпохи, могучие строители новой жизни, новой
семьи, нового человека.
У нас много общественных организаций, имеющих целью помочь
беспризорному ребенку: "Помощь детям", "Друзья детей" и др. Они обьединяют
многочисленных членов, но многие из них ограничиваются лишь взносом
небольшой суммы денег. Правда, и это большое дело: эти гривенники спасают
не одну тысячу детей.
Но можно сделать еще больше. В детском доме приезд шефской организации
- всегда праздник, даже когда она и не привозит подарков. Тут немного и
надо: пускай только организация чаще приводит детский дом, а ее
представители не мучают детей сборами и речами. Без этого можно обойтись:
достаточно, когда вы раз в месяц сядете около мальчика или девочки и
просто с ним поговорите о своих и его делах. Этим вы ему докажете, что вы
уважаете в нем человека, что вы не приехали лишь похвалиться перед ним
своей добродетелью.
Поразговаривайте с ним, о его и своей работе, о дисцилине на вашем
заводе, о том, как проходит у вас социалистическое соревнование, какой у
вас требовательный секретарь ячейки, о вашем мастере, который вам
нравится, о вашем инженере или рабочем-изоюретателе. Расскажите, какие у
вас дети и какие у вас с ними удачи и неудачи. Расспросите его о том, что
он думает делать, когда выйдет из детского дома, посоветуйте ему
что-нибудь. Разговаривайте о чем хотите, но только о том, что и вас
интересует. И никогда не говорите: "Старайся исправиться. Не надо
воровать..." И без вас много найдется охотников такой науки. И этого
достаточно.
Если можете, попросите только одного мальчика проведать вас. Можете его
не угощать, когда он придет к вам, но во всяком случае, не приучайте
его к этому.
Не можете этого сделать - не делайте, но в таком случае подарите ему
иногда какую-нибудь мелочь. Этим вы докажете ребенку ваше уважение. Может,
вам посчастливится встретить потом этого мальчика или девочку на вашем же
производстве. Может быть, вы даже поможете ему устроиться в одном цеху с
вами и сделаете его своим "подручным".
А кгогда и не его встретите, то встретите другого бывшего
беспризорного. Вы даже представить себе не можете, какую большую пользу
ему этим даете, почти что без всяких условий. Уже само то, что вы,
квалифицированный рабочий, разговариваете с ним, - это превозносит его в
собственных глазах. А если вы поможете ему и указанием, то это еще лучше.
Имейте в виду, ни в коем случае не надо быть "сладким" к мальчику. Будьте
самим собою: когда вы строги - будьте и с ним строги, когда вы веселы - то
и с ним обращайтесь весело и не вдавайтесь во что-нибудь поучительное,
потому что для такого мальчика нет ничего лучшего, достойного и
поучительного, как хорошо знакомый мастер.
Женщины особенно очень много могут дать пользы девочкам, которые только
что вышли из детского дома. Каждая женщина найдет, чем помочь, нужно лишь
делать это просто и естественно. А это самое и нужно, чтобы расположить
девочку к себе. Тогда уже не так трудно будет привлечь ее к работе вообще
и к общественной в частности.
Но, понятно, главной помощи надо требовать от общества, чтобы избежать
беспризорности. Здесь в каждом квартале внимательный взгляд всегда найдет
опасные места.
Может быть, товарищ, работающий с вами, уже выращивает в своей семье
будущего беспризорника. Может быть, вашего соседа постигло горе. И вот
именно в этот момент наименьшая помощь может определить все будущее
ребенка. Может, нужен лишь выходной день,
чтобы отвести мальчика в Окрпомдет#8. И этого достаточно. Предотвращая
беспризорность, нужно использовать все формы помощи, потому что и
небольшое усилие человека тут станет большой пользой.
Иногда действие отдельного человека может быть и ошибочным. Так вот -
дать милостыню беспризорному кажется добрым делом. Напротив, эта милостыня
задерживает мальчика на улице, приучая его попрошайничать, портит его
психику. Нужно всегда помнить, что народное образование никогда не
отказывается принять детей в детский дом. Просят милостыню только те, кто
убежал из детского дома и стоит на пути к преступлению. Ваша милостыня -
горький подарок: едва ли она не приближает ребенка к допру.
А когда вы в вагоне дачного поезда чувствительно слушаете пение
"пацана" и вместе с жалостливыми торговками даете ему 3 коп, вы совершаете
настоящее преступление, потому что ничего более сквернейшего, чем эти
вагонные гастроли, в воспитательном отношении нельзя себе представить: все
такие певцы - почти готовые мошенники и лодыри, с ними воспитательная
работа - наитяжелейшая работа на свете.
Эта самая жалость иногда на улице подбивает человека вмешаться в
поступки милиционера, задерживающего беспризорного. Нет ничего более
дешевого, чем эта жалость. Милиционер исполняет часть большой работы, а
жалость случайного прохожего требует, чтобы эта беспризорность развивалась
свободно, как бурьян на поле у плохого хозяина.
Отдельные усилия людей в деле предотвращения беспризорности не будут
очень полезны, если они не превращаются в общественное дело. Организация
жилкоопа#9 и в нем организация помощи семье в отношении воспитания - это
чрезвычайно нужное дело, и каждый человек, каждый сознательный работник
должен принимать в нем активное участие. В особенности такую
организованную помощь можно оказать тем "няням", которых самих еще нужно
нянчить.
Наше общество много сделало в деле помощи беспризорным, сделало гораздо
больше, нежели богачи на Западе, но оно может сделать еще больше.
Помогая в этом деле, мы должны стремиться к скорейшему претворению в
жизнь нового воспитания, нового семейного быта и нового детского общества.
Мы всегда должны помнить об этом и знать, что хорошо организованная
детская коммуна будет одним из первых достижений в нашей борьбе за новый
быт, за культурную революцию.