51. Вася работает. Рассматривает в руках новую пластинку для
выключателя.
52. Двери цеха снаружи. Дежурный по ФЗУ в присутствии сторожа запирает
цех. Начинаются сумерки.
53. Дома у Васи. Отец все работает над шестеренками. Входит мать.
М а т ь . Что это нашего конструктора долго нет?
О т е ц . Василия? Эге... Да он, наверное, остался модель делать. Говорил,
что будет просить...
М а т ь . Он же голодный...
О т е ц . Голодный - это ничего. У него зато дуга накормлена. А вот у меня
с этими проклятыми шестеренками...
54. Шарик у калитки смотрит в сторону цеха. Кто-то показался на дороге.
Шарик поднял одно ухо. Потом грустно опустил. Снова смотрит, то стоит, то
нервно усаживается на собственный хвост.
55. Вася работает в цехе. Молотком загибает край "ласточкиного хвоста".
56. На клубной площадке игра в волейбол. Играет партий девочек против
партии ребят. Во время игры разговор.
- Кажется... Катя, ты выбрала лодку?
- Выбрала.
- "Звездочку".
- "Звездочку"...
- Что... ты...
- Что... я...
- нашла...
- Угу...
- в этом...
- Дальше...
- Василии...
- Секрет...
Г о л о с с у д ь и . Партия в пользу девочек...
Игра прекращается. Коля, обегая сетку, подходит к Кате.
К о л я . Какой секрет?
К а т я . Нельзя сказать.
Ш у р а . Скажи мне.
К а т я . Скажу.
Они обнялись, отошли в сторону. Начинает темнеть.
К Коле подходит Володя.
В о л о д я . Васька придумал конструкцию.
К о л я . Ну?
В о л о д я . Честное слово. Ласточкин хвост...
К о л я . Как же это?
В о л о д я . Вот... (Протягивает чертежик Васи.)
К о л я . Ха! Подумаешь, придумал! Я такое давно знаю. Разве это
конструкция? Ласточкин хвост.
В о л о д я . Мы только насобачились... а он придумал...
К о л я . Чепуха! Я это давно... давно забыл...
Г о л о с Ш у р ы . Как завидно!
К о л я . Какой секрет?
Ш у р а . Секрет. У Васи есть, а у тебя нет.
К о л я . Ты думаешь, - он такой изобретатель. Я тоже такое изобрел,
пальчики оближете!
К а т я . Что?
К о л я . Секрет, сюрприз...
57. Вася закончил работу. Направился к дверям. Двери заперты. В цехе
совсем темно. Оглянулся.
58. Шарик ждет Васю.
59. Вася подошел к окну. Окно закрыто.
60. Шарик ждет. Заскулил. Пошел вперед, тревожно осматриваясь.
61. Вася тихо открывает окно.
62. Шарик у здания ФЗУ. Тишина. Проходит старый сторож. Шарик один раз
залаял на сторожа.
С т о р о ж . Это еще что за начальник! Ты откуда пришел сюда командовать?
Шарик услышал, как открывается окно. Радостно взвизгнул, бросился к
окну.
Сторож. Чего ты нахальничаешь?
63. Вася открыл окно. Видит сторожа и собаку. Слышит лай и слова
сторожа. Притаился.
64. Сторож. Тебе тут никакого дела нет. Где это я тебя видел?
65. Вася прыгнул в темноту.
66. Сторож, услышав звук прыжка, кинулся к окну. тень промелькнула мимо
него. Старик протянул вперед руки и закричал:
- Стой!
Шарик вцепился в его штаны. Отбиваясь, сторож забыл о Васе.
С т о р о ж . Пошла ты... Пошла...
Тень быстро скрылась на дороге. Шарик бросился за ней.
Сторож испуганно затоптался на месте:
- Батюшки, грабители! Кому сказать? Кому сказать...
67. Шарик и Вася на дороге. Вася остановился, прислушался. Шарик сидит,
посматривает на Васю.
В а с я . Какого ты... какого ты дьявола приперся? Какое твое дело?
Шарик радостно играет вокруг Васи, довольный, что нашел его на заводе.
Вася наклонился к нему:
- Все-таки... лучше было бы, если бы ты разговаривал.
68. Сторож страдает возле окна. Идет Иван Павлович.
С т о р о ж . Товарищ мастер! Воры сейчас были в цехе!
И в а н Павлович. Ну!
С т о р о ж . Только-только выпрыгнул. И собака с ним.
И в а н Павлович. Воры с собакой? Первый раз слышу.
С т о р о ж . В окно. Видишь... открыто окно... Это он...
И в а н Павлович. Пойдем посмотрим...
69. Дома у Васи. Вася входит в комнату. Шарик прорывается за ним.
М а т ь . Где ты был до сих пор?
В а с я . Вот! Готово! (Показывает модель.)
О т е ц . Ничего, мать. Корми его обедом. Хорошо вышло. И у меня хорошо.
В а с я . Шестеренки?
О т е ц . Шестеренки.
В а с я . Поздравляю.
Размахнулись руками, подчеркивая шутку, обменялись рукопожатием.
В а с я . Только... знаешь, меня чуть за вора не посчитали. Я остался в
цехе, а меня заперли...
О т е ц . Э, брат, нехорошо. Надо сказать...
В а с я . А может, не надо...
Отец повертел головой.
70. Иван Павлович и сторож в цехе.
И в а н Павлович. Все цело. Что за наваждение! Стой. да тут кто-то
работал. Так и есть, какой-то слесарь... добровольный.
71. Раннее утро. Всходит солнце. На реке тихо. Вася на лодке. Он
бросает палку и говорит:
- Шарик! Человек за бортом!
Шарик бросается в воду, плывет за палкой, приносит ее в лодку. Вася
помогает ему выбраться из воды.
Навстречу другая лодка. На ней Коля.
К о л я. Как дела, великий дрессировщик и великий доносчик?
В а с я (круто отгребает в сторону). Шарик...
К о л я. Ну, брось!
В а с я. Шарик, посмотри внимательно на плохого комсомольца.
К о л я. Посмотрим, кто лучше.
В а с я. Я с тобой не соревнуюсь.
К о л я. Почему?
В а с я. Ты еще маленький.
Вася улыбнулся строго. Коля улыбнулся презрительно. Поплыли в разные
стороны.
72. Класс. Урок.
У ч и т е л ь н и ц а. Алексей правильно разобрал характер Чапаева. У
него не только храбрость, но и разум и осмотрительность.
А л е ш а. Тормоза!
У ч и т е л ь н и ц а. Совершенно верно - тормоза!
Звонок.
Входит Иван Павлович.
И в а н П а в л о в и ч. На одну минутку задержитесь. Вот что,
ребята, хочу выяснить. Вчера вечером кто-то был в цехе.
Г о л о с а . В цехе? Вечером? Зачем?
И в а н П а в л о в и ч. Не знаю уж зачем, а только выпрыгнул в окно.
Сторож его было схватил, да тут какая-то собачонка вмешалась в дело...
Все смотрят на Васю.
А л е ш а. Собака? Интересно. Украли что-нибудь?
И в а н П а в л о в и ч. Нет, ничего не украли... Может, потом
выясним...
А л е ш а. Это что ж такое? С собакой?
Т е р е ш к а . Умная собака или не очень?
И в а н П а в л о в и ч. Да вроде тебя.
Т е р е ш к а. Умная, значит... Василий, ты своей собаки никому
напрокат не давал?
В а с я. Нет, не давал.
А л е ш а. А, может, ты что-нибудь скажешь?
В а с я. У меня нет секретов. Вчера я сказал Косте...
Входит инженер. Тишина.
Он стал перед классом.
И н ж е н е р. Я пришел, дорогие фабзайчата, поблагодарить вас и
поздравить. В последнее время работаете по-стахановски. Но нам все мало. А
вот сегодня... рано утром такая хорошая новость: один из вас предложил мне
новую конструкцию выключателя. Замечательно просто. девиз - ласточкин
хвост!
Лицо Васи.
Лицо Коли.
Лицо Володи.
И н ж е н е р. Вот до чего просто. (Чертит на доске.) Я уже передал в
производство. Это настолько выгодня конструкция, что можем передать ФЗУ
несколько новых операций.
Г о л о с. Кто же это?
И н ж е н е р. Как? Вы разве не знаете? Это Николай Постников.
Общее движение. Галдеж. Лица Васи, Коли, девочек, Володи.
И н ж е н е р. Благодарю Колю от всего завода. И вас всех. Только в
хорошем коллективе рождаются такие идеи.
И в а н П а в л о в и ч. Это хорошо, а все-таки, кто в цех вечером
лазил?
И н ж е н е р. Ну, это выясним. Правда, Николай, выясним?
К о л я. Я думаю.
Инженер, Иван Павлович и учительница вышли.
Общий шум и поздравления.
Нина в группе девочек.
Н и н а. Я говорила, я говорила! Вот человек!
Ш у р а. Теперь ты еще влюбишься.
Н и н а. Ну как же не влюбиться! Иду поздравлять. Коля! Я тобой
горжусь!
К а т я. Поздравляю.
Т е р е ш к а. Что делать? Когда же чем-нибудь прославлюсь.Колька, ты
уже и здесь будешь хорош, а я вместо тебя в Арктику.
К о л я. Э, нет...
73. У Васи сложная игра лица. Он не верит Коле и в то же время рад, что
его идея привела в такой восторг инженера. Он заставляет себя держаться
спокойно, подходит к Коле.
В а с я. Это ты хорошо придумал: ласточкин хвост!
К о л я. Правда, здорово?
В а с я. И как ты до этого дошел?
К о л я. Я давно...
В а с я. Самое главное, знаешь, в чем?
К о л я. В чем?
В а с я. Главное в том, что у нас прорыва не будет.
К о л я. Верно, верно...
74. Кабинет инженера. Коля у стола. Инженер говорит:
- И никто не знал! Между прочим... это ты был вчера в цехе вечером?
К о л я. В цехе? Нет. Это не я.
И н ж е н е р. Не ты? Разве? Но ведь ты... там работал?
К о л я. Нет... Я не был в цехе.
И н ж е н е р. Не был? Странно. Но разве ты не сделал модели?
К о л я. Нет, я не успел...
И н ж е н е р. Ах вот как... Ну, хорошо. Получишь премию. И вообще
молодец!
Коля кланяется, уходит.
Инженер один, говорит про себя:
- Странно. Очень странно. Кто же был в цехе?
75. Вася и Володя в палисаднике.
В а с я. Ты никому не говорил?
В о л о д я. Нет, я никому не говорил.
76. Инженер и Иван Павлович во дворе завода.
Инженер. С собакой... так...
И в а н П а в л о в и ч. Собачка такая есть, очень, говорят, хорошая
есть только у Васи Кулешова.
И н ж е н е р. У Васи Кулешова?
77. У Васи дома. Отец, мать, Вася, Катя.
К а т я. Какой же ты друг? Почему ты мне не сказал?
В а с я. Я хотел, но ты... была расстроена.
О т е ц. И никому не говорил?
В а с я. Сказал одному.
О т е ц. Кому?
В а с я. Володе Боровку.
О т е ц. Так.
В а с я. А что теперь делать?
О т е ц. А ничего не надо делать. Все-таки... Ты растрепался. Тоже...
большевик!
В а с я. Все равно на пользу пошло.
О т е ц. Коле-то не на пользу. У Кольки нехороший путь.
Вася загрустил.
О т е ц. Колесо ты придумал, а кузова нет, хэ...
М а т ь. Ничего, Вася, ты еще молодой, вырастешь, характер у тебя будет
настоящий, большевистский.
О т е ц. Нет... сейчас нужно, сейчас... Откладывать нечего. Ежели
теперь нет в тебе большевика, то и вырастешь... трудно будет...
78. У волейбольной площадки. Идет игра. Коля и Катя отдыхают.
К о л я. Мой сюрприз все знают, на общую пользу пошел. А твой?
К а т я. Какой?
К о л я. Что есть у Васи такое, чего у меня нет?
К а т я. У него есть... (Лукаво.) У него есть парус.
К о л я. Парус? да ну? Ого!
79. Ребята в цехе. Инженер наблюдает.
В о л о д я. Теперь иначе будем делать?
И н ж е н е р. Иначе.
В о л о д я. По-Колиному.
И н ж е н е р. Да. Сегодня Нина штампует ласточкины хвосты. Видите,
сколько уже есть? Правильно штампует? Как ты думаешь, Коля?
К о л я. Правильно.
И н ж е н е р. А твое мнение, Василий?
В а с я. По-моему, неправильно.
И н ж е н е р. Почему?
В а с я. Загинать молотками будем?
И н ж е н е р. Молотками.
В а с я. А можно на прессе загинать.
Инженер понял, в чем дело. Внимательно присмотрелся к Васе.
И н ж е н е р. Само собой, на прессе. (Быстро вышел.)
80. Выходной день. На реке. В лодке Катя, Вася, Шарик. Лодка идет под
парусом. Далеко по реке также видны лодки. Прошел пароход.
В а с я. Теперь я тебе покажу повороты. Сейчас мы идем под ветром.
К а т я. Вася, давай уйдем на широкий племс, там легче.
В а с я. Давай.
Вася управляет парусом. лодка быстро понеслась мимо парохода, мимо
лодок товарищей. Промелькнули Терешка с Шурой, Алеша с товарищем, другие.
Иван Павлович на камнях сидит с удочкой.
- Здравствуйте, Иван Павлович!
И в а н П а в л о в и ч. Ох ты... с парусом... Молодцы! Вася, а...
как бы это... это та самая собачка?
Хитро подмигнул, Вася засмеялся, лодка пролетела...
Впереди открылась широкая часть реки. Здесь других лодок нет, только
далеко еще навстречу несется одна, на которой человек гребет стоя.
К а т я. Это Коля?
В а с я. Да.
К а т я. Завтра общее комсомольское.
В а с я. Боишься?
К а т я. Нет, на душе чисто... За это тебе спасибо... Ты настоящий...
друг...
В а с я. Я всегда буду твоим другом...
Катя что-то хотела сказать, улыбнулась, ничего не сказала.
Лодка Васи быстро разошлась с лодкой Коли. Коля явно кокетничает, гребя
в неудобном положении, стоя.
- Упадешь, - сказала Катя весело.
- Не бойся, - ответил Коля сухо.
Его лодка отошла уже довольно далеко, когда Коля крикнул:
- Катя!
К а т я. Что?
К о л я. От Шарика блох не наберись!
Катя не расслышала.
Коля повторяет, показывая веслом.
К о л я. От Шарика... не наберись блох!
Катя нахмурилась, оглядываясь на Васю, но Вася вдруг встревожился. Коля
не удержал равновесия и полетел с лодки. Лодка от толчка отошла от него.
Видна его голова.
В а с я. Он умеет плавать?
К а т я. Не знаю.
Вася крикнул изо всех сил:
- Держись! Идем к тебе!
Лодка под парусом быстро несется к Коле.
Видно, как Коля барахтается в воде, но можно уже понять, что плавает он
плохо. Он начал кричать:
- Помогите!
Лодка быстро подходит к месту катастрофы. Вася говорит:
- Ах ты... и раздеться нужно, и править...
Он догадался.
В а с я. Шарик! Человек за бортом!
Шарик давно уже стоит на носу, с тревогой наблюдая происходящее. Теперь
он радостно кинулся в реку. Вася начал раздеваться, лодка завертелась на
месте.
В а с я. Держи так, на берег, мы его на берег вытащим.
Коля погружается в воду, показывая только его темя, да руки судорожно
хватаются за воду. Шарик ухватил его за воротник, потащил к берегу. Лицо
Коли показалось над поверхностью воды, он несколько раз глотнул воздух.
Вася уже возле него.
Шарик и Вася плывут по бокам Коли, направляют его к берегу.
81. Коля сидит, еще не вполне опомнившись, на берегу. Шарик смотрит на
него и тяжело дышит от усталости. Вблизи приткнулась у берега лодка.
Катя от лодки идет к мальчикам.
К а т я. Как ты себя чувствуешь?
К о л я. Ничего.
Он не хочет ни на кого смотреть. Он хмуро сидит мокрый на песке и
трогает зубы ногтем большого пальца. Вася смотрит на него озабоченно.
В а с я. Тебе холодно?
К о л я. Ничего, ничего, мне хорошо. (Отвечает он почти грубо.)
В а с я. Катя, ты побудь с ним, а я поеду его лодку поймаю. И весло.
К о л я. Поезжай.
Вася побежал к лодке с парусом. Шарик ринулся за ним.
82.Катя и Коля на берегу. Кругом песок, река и молодой лес. Место очень
живописное.
К а т я. Как ты упал?
К о л я. Катя, пожалуйста, давай не разговаривать..
У него вдруг начинают стучать зубы, он втягивает голову в плечи,
отворачивается, кусает губы.
- Ты болен, - говорит Катя.
Он берет себя в руки... отворачивается...
83. По реке плывает лодка под парусом. В ней сидят Вася, Коля и Катя. К
этой лодке привязана буксиром другая - лодка Коли. На ней победоносно
сидит Шарик и, кажется, доволен своим одиночеством.
84. На передней лодке. Вася говорит:
- Я все-таки оденусь.
Поверх трусиков он надевает штаны и рубаху. Когда он просовывает
голову в рубаху, из кармана падает что-то на дно лодки. Вася этого не
видит. Грустный Коля подымает эту вещь и машинально рассматривает ее. Вася
тем временем надел рубаху. Он видит, что находится в руках у Коли.
К о л я. (спрашивает) Что это?
В а с я. Это модель. А разве ты... ты такой модели не делал?
Коля ничего не ответил, но вдруг с большой силой глянул в глаза Васи и
потом, закрыв лицо руками, заплакал. В одной руке он еще держит модель.
Вася положил руку на его плечо. Он затих. Вася серьезно посмотрел на Катю.
В а с я. Слушай, Коля. Не убивайся. Этот... ласточкин хвост пошел на
общую пользу. А что ты упал, мы никому не скажем. Хорошо, Катя?
Катя кивнула.
В а с я. Шарик тоже... К сожалению, он не умеет разговаривать.
Услышав свое имя, Шарик встал передними лапами на нос своей лодки и
внимательно слушает.
В а с я. Ты посмотри на него.
Коля невольно посмотрел и грустно улыбнулся. Потом быстро вытер слезы,
сказал почти сурово:
- Спасибо, Василий, я сам все сделаю. А жалеть меня не нужно...
85. Комсомольское общее собрание на волейбольной площадке.
К о л я. Я все рассказал, товарищи. Я мог бы утаить, что они меня вчера
спасли, они тоже не сказали бы. Но я не хочу. Вы понимаете, почему я не
хочу?
А л е ш а. Понимаем.
К о л я (продолжает). Меня, конечно, следует взгреть, как говорит
Алексей, но, уверяю вас, я многому за эти дни научился и наказывать меня
лишнее. Серьезно, Алеша. У Вася настоящий характер, и я хочу у него
научиться как у первого своего друга.
А л е ш а. Что Васька... как бы это сказать... ну... ничего парень...
это одно дело. А другое, его следует... следует...
Т е р е ш к а . Взгреть.
А л е ш а. Вот именно. Чего он набрехал тогда на общем собрании.
Н и н а . Да отстань ты. Сейчас у нас так хорошо...
А л е ш а (неожиданно). Отстань? Да! А знаете что! Согласен. Уже
отстал.
Все смеются.
Т е р е ш к а . А все-таки главный инженер не узнал, кто изобрел
ласточкин хвост.
И н ж е н е р. Извините. Я очень хорошо знал кто.
К о л я. Серьезно?
И н ж е н е р. Совершенно серьезно.
К о л я. А почему же вы не говорили?
И н ж е н е р. А я так, как Василий. Я знал, что вы сами скажете,
товарищ Постников. Вы же честный человек, это хорошо видно.
К о с т я . Кончаем. Есть предложение выбрать Василия Кулешова
капитаном нашего похода на лодках.
Аплодисменты.
Г о л о с Т е р е ш к и . Только пускай парус оставит дома, а то
завидно, прямо печенки болят от зависти.
В а с я. Нет, парус всем пригодится. Будем учиться под парусом.
И в а н П а в л о в и ч. Постой, не закрывай, не закрывай, у меня
заявление. Примите меня в вашу организацию.
Г о л о с . В комсомольскую?
И в а н П а в л о в и ч. Да ну вас, с вашей комсомольской, в эту
самую... экскурсию... я вам буду рыбу ловить, а то ведь... вы... куда
вам...
Общий восторг.
86. Лодочный поход отправляется в путь. Все готово. Все в лодках. На
берегу провожающие. оркестр музыки, отцы, последние прощальные улыбчивые
взгляды.
В а с я (командует). На весла!
На лодках разбирают весла.
В а с я. Вперед!
Поход тронулся. Играет музыка.
87. Крупным планом проходят одна лодка за другой. Улыбающиеся знакомые
лица.
88. Лица на берегу. Инженер. Отец. Мать.
89. Поход отплыл от берега. На лодках начали песню.
90. Лодки удаляются. Песня еще доносится.
91. Лодки почти скрылись. Но песня еще слышна.
КОМАНДИРОВКА
1. Вид с аэроплана: просторная равнина, пересеченная большой рекой. От
реки уходит приток, в устье которого небольшой судоремонтный завод -
несколько корпусом, доки, стоят суда, катера. Недалеко от завода поселок,
- он протянулся по берегу большой реки. В поселке избы и каменные флигеля.
Здание школы заметно выделяется, выделяется и парк с хорошо расчерченными
дорожками и зданием клуба. На этом здании узкий флаг на флагштоке. Через
поселок бежит прямое, как стрела, шоссе, направляясь к большим городам. На
берегу реки маленькая пристань.
Противоположный берег реки и берега притока зпа заводом покрыты лесом,
в котором сосна и береза - советский пейзаж в средней России поближе к
западу.
2. В семье Орловых. Столовая - чистая небольшая комната: стол, диван,
цветы на окнах. На стене портрет Сталина, на другой стене небольшой
портрет бритого человека.
Дверь во вторую комнату. В дверях стоит, прислонившись щекой к
наличнику, Лена, девочка лет десяти. У нее мелкие черты, интересная
косичка, связанная на затылке замысловатым бантиком. Лена внимательно
наблюдает то, что происходит во второй комнате.
Из второй комнаты слышны голоса:
Б о р и с. Надоело меня кормить? Рано!
М а т ь. Боря!
Б о р и с. Вы попрекаете меня куском хлеба!
М а т ь. Боря! Что ты говоришь?
Из передней вошел Петя с книгами в руках. Ему двенадцать лет, он похож
на сестру, но в его лице наклонность к серьезной мимике, и вообще в его
движениях заметна некоторая раздумчивая сдержанность. Петя услышал спор во
второй комнате, остановился, слушает.
Б о р и с. Радуйтесь! Уеду в военное училище, не буду вас обьедать!
Борис гневный, вышел из второй комнаты, по дороге небрежно отстранил
Лену, не заметил брата, уступившего ему дорогу, вышел.
За ним из второй комнаты никто не выходит. Лена, оправившись от толчка,
испуганно заглядывает туда. Потом она с заговорщицким видом оглядывается
на Петю, он кивает ей головой - подойди; она на носках подходит к нему.
Петя смотрит на нее в упор, нацелившись не столько глазами, сколько лбом,
и спрашивает тихо:
- Плачет?
Л е н а. Нет...
П е т я. А что?
Л е н а. Она думает...
В противоположность брату Лена обладает очень выразительным движением
лица. Сейчас она печальна и озабочена, и у нее нахмуренные брови.
Что-то стукнуло во второй комнате - отодвинули стули. Дети напряженно
ждут. Вышла мать, она комкает в руках носовой платок, но улыбается Пете,
стараясь скрыть следы пережитого волнения. она рада приходу младшего сына.
Лена встретила улыбку матери отраженно-искренно - она просияла, ей даже
захотелось подпрыгнуть, ударить в ладошки. Во всяком случае, она стоит уже
рядом с матерью, и мать невольно положила ей руку на плечо.
Петя лучше разбирается в событиях. Он понимает, что мать расстроена,
что она хочет скрыть это. Петя активно идет ей навстречу. Он говорит с
звонким воодушевлением:
- Мама! Ты знаешь, сегодня по географии "отлично"!
М а т ь (с теплой обыденной иронией). Какой ты у меня молодец! Лена,
накрывай на стол.
Лена с готовностью присела возле буфета. Пеят у окна раскладывает
книги.
П е т я. А по письму тоже "отлично"!
Чуть-чуть высунув язык, он картинно издали показывает матери тетрадь.
Мать, направляясь к выходу, качнула головой:
- Какие успехи!
Мать вышла. Лена поставила тарелки на стол. Петя спросил почти сурово,
совершенно забыв о своих успехах:
- А чего он кричал?
3. Улица. Палидсадник у красного кирпичного заводского домиа. Через
палисадник ведет к дверям усыпанная песком дорожка. При входе в палисадник
скамейка. На скамейке сидит Петя и смотрит вдаль. Лена стоит в калитке.
Главный инженер едет! Эх! Я тоже буду шофером!
Л е н а. А сколько Борис получает жалованья?
П е т я. Начальник пристани! Это только так называется начальник!
К домику подкатил открытый газик. Главный инженер Василий Васильевич
тяжело вышел из машины и направился к домику. Лена посторонилась и
протяжно-нежно сказала:
- Здравствуйте...
Василий Васильевич не заметил ее приветствия и прошел к дому. Лена
проводила его взглядом, надулась и нахмурилась.
П е т я. Сердитый какой!
Л е н а (сказала с нажимом и вызовом в поисках компенсации). Гриша!
Здравствуйте...
Шофер Гриша, разворачиваясь, бросил на детей взгляд и ответил:
- Здравствуйте, здравствуйте, детки!
Газик убежал по дороге.
Л е н а (довольна. Она провожает имашину искрищимся взглядом и смеется
для себя). Как он сказал: детки!..
А женщины бывают шоферы?
4. Квартира главного инженера Василия Васильевича. Кабинет - большая
комната. На стенах портреты (в хороших репродукциях) Чайковского,
Мусоргского, Пушкина, Дарвина. Большой ковер. На письменном столе бюст
Ленина. Пианино. Строго и очень чисто.
Василий Васильевич в домашней курточке убирает на письменном столе -
большой белой тряпкой вытирает стекло и отдельные предметы. Он толстый, с
небольшой одышкой, и лет ему не меньше пятидесяти пяти. Говорит басом,
хорошего наполнения, сдерживает голос. Вид у него почти всегда сердитый, и
слова он произносит недовольным тоном, но в сущности он очень добрый и
добродушный человек.
На диване красного дерева сидит мать Бориса. Она не старше сорока лет,
лицо ее круглое и такой же дробной нежности, как у Лены, вообще склонно к
радости, но в настоящее время мать имеет грустный вид.
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч (разводя руками: в одной - тряпка,
в другой пресс). Какой я советчик, соседка? Давно вижу, а только я не
советчик.
М а т ь (с явным сожалением). У вас нет сыновей?
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Слава богу, нет. Ни сыновей, ни
дочерей! Только теперь вижу, до чего это здорово! Вы подумаете: такой
ужас! Окружить себя этими злодеями! На всю жизнь! Не-ет!
М а т ь. Они не злодеи!
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Ого!
М а т ь. Дети - это радость, только...
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Пожалуйста! Кто хочет - радуйтесь.
Я - пас!
5. Река. Высокий берег. У самого берега идет лодка. На ней одним веслом
гребет Володя. Ему тринадцать лет. У него круглая стриженая голова, и
он хорош собой - лицо серьезно-лукавое, из тех лиц, которые бывают у
классных вожаков. В зависимости от нужды эти лица принимают самые
разнообразные выражения - от серьезно-внимательного до
издевательски-веселого. Но вообще Володя человек дела, у него много
энергии и прекрасная ориентировка. Он в трусиках и в нижней белой рубашке.
На краю берега, скрываясь от мира прибрежными кустами, сидят,
обнявшись, Борис и Шура. Борис - высокий, стройный, мохнатые брови и
хорошая скульптура лица. Он в куртке Наркомвода, и рядом с ним лежит
фирменная фуражка.
Шура - блондинка с перманентом. Она в том расцвете, когда каждая
девушка кажется хорошенькой. Во всяком случае у нее пикантная фигурка.
Юбка с некоторым усилием подчеркивает полноту бедер... Парочка заметила
лодка и умерила обьятия. Володя не обращает на парочку внимания. Его лодка
приткнулась носом к берегу. Володя на корме устраивается с удочками.
Насаживает червяка, посвистывает.
Б о р и с. Эй ты, пацан!
Володя поднял лицо.
Б о р и с. Ты отсюда... знаешь... проваливай!
В о л о д я (встал в лодке, повернулося лицом к парочке). Я вам мешаю?
(Он спросил приветливо, с некоторой прибавкой удивления).
Б о р и с (угрожающе приподнялся). Ты... еще долго будешь
разговаривать?
В о л о д я (спокойно взялся за весло. Нескол ко раз гребнул, отплыл от
берега и сказал громко). Это неправильно!
6. Другая часть берега. Лодка Володи подходит с реки. Здесь берег ниже.
На берегу рядышком сидят Петя и Лена, они улыбаются, наблюдая, как
действует Володя. Его лодка приткнулась к берегу. Володя стал в лодке в
той самой позе, в какой он только что стоял перед Борисом, и тем же самым
приветливо-удивленным голосом спросил:
- Я вам мешаю?
П е т я (ответил с мужественным понижением тона). Нет, вы нам нисколько
не мешаете.
Л е н а (вежливо развела руками). Пожалуйста, пожалуйста.
В общем они поддержали игру Володи.
7. Лодка отходит от берега, Петя гребет. Володя протягивает Лене
маленькую удочку с пестрым покупным поплавком.
В о л о д я. Только вы... женщины... разве вы можете ловить рыбу. Я еще
не видел, чтобы женщина ловила рыбу. Отчего это так устроено, скажите,
пожалуйста?
Л е н а. Потому, что женщина все время была рабой.
В о л о д я. Отговорки. Рабы тоже ловили рыбу, если мужчины. А вы
боитесь.
Л е н а. Я не боюсь.
В о л о д я. Посмотрим, как вы не боитесь... Поедем на остров. (Лодка
на середине реки.) Отчего твой брат так задается? Проваливай! Мой брат
капитан, и то не задается.
Л е н а. Какой твой брат?
В о л о д я. Какой! Капитан Тарасов!
8. Лодка плывет по реке. Слышен голос с берега острова.
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Эй, на лодке!
П е т я. Есть, на лодке!
В о л о д я (тихо). А кто это?
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Гребите-ка сюда!
П е т я. Это Василий Васильевич - главный инженер.
В о л о д я (кричит). А чего нужно?
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Дело есть.
9. Лодка Володи подошла к берегу острова. остров зарос березами, ивами
и кустами. Ветви деревьев нависли над самой водой. Возле берега стоит
маленькая моторка главного инженера. Сам Василий Васильевич, босой, в
распоясанной рубахе, сидит на склоненном к воде стволе ивы и говорит
недовольным голосом:
- У вас есть черви?
В о л о д я (стоя в лодке, несколько важно(. Есть.
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Одолжите мне немного.
В о л о д я. Вы, наверное, так хотите... без отдачи, да?
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. А тебе жалко!
В о л о д я. Нет, не жалко... Я могу дать, если вы... если вы, конечно,
хороший человек.
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч (ухмыльнулся, бросил пристальный
взгляд на Володю). Угу... Ну, что же... Я, кажется, человек... ничего
себе.
В о л о д я. А кто это может доказать?
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч (резко повернулся на стволе).
Смотри ты какой! Да вот он меня знает.
П е т я. Я знаю.
Л е н а. Вы с нами живете в одном доме и все ходите мимо. Я вам говорю
"здравствуйте", а вы не говорите ничего. И молчите и даже не смотрите.
Все это Лена проговорила быстрым говорком, деловым и тем не менее
немного смущенным, не отрываясь взглядом от лица Василия Васильевича.
Володя захохотал, задрал руки. Петя поднял голову к сестре, доволен ее
нападением. Василий Васильевич смотрит несколько ошеломленно на Лену,
потом строго на Володю.
В о л о д я. Ага! Видите, видите! А вы говорите: ничего себе. Не дам
червей!
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Неужели? Я не отвечал тебе на
поклон? (Лена пристально смотрит на Василия Васильевича и утвердительно
кивает головой.) Это... действительно... свинство. Знаешь, что, я очень
прошу меня извинить. (Лена улыбается почти мечтательно.)
В о л о д я (злорадно). Видите?
Василий Васильевич вовсе не подыгрывается к детям. Он совершенно
серьезно раздражается и спорит. Его обижает придирчивость Володи. Он
смотрит на Володю с негодованием и, забывая о своей просьбе, раздраженно
говорит ему:
- Вижу! Извинился! А ты, наверное, никогда не извиняешься!
В о л о д я (тоже обиделся. Этот толстяк просит червей и в то же время
кричит). Не дам червей!
10. На берегу острова сидят рыболовы. Дети сидят рядышком. Возле Володи
банка с червями. Василий Васильевич несколько отдельно. У Володи клюнуло.
Он вытащил рыбку, лукаво посмотрел на Василия Васильевича, начал
насаживать наживку.
Василий Васильевич забрасывает часто, поплевывает на крючок, наконец,
говорит так, будто про себя:
- Одна десятая червяка осталась. Угораздило с соседями... Мальчишки!
Были бы охотники...
Пауза.
Володя что-то очень внимательно следит за поплавком. Потом не выдержал.
Спросил спокойно, не глядя на собеседника:
- А по-охотницки если... на моторке катают?
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч (так же угрюмо-хмуро, как будто
ворчит про себя). По-охотницки... Охотник охотнику всегда поможет.
В о л о д я. И на моторке.
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Ну а как же!
Снова пауза и более или менее специальные движения всех участвующих.
В о л о д я. Возьмите червяков... по-охотницки... (Протянул Василию
Васильевичу банку.)
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Характер у тебя...
В о л о д я. А у вас какой характер?
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Да... собственно говоря... у
меня... такой самый...
11. Борис и Шура на том же месте на берегу. он лежит, пристроив голову
на ее коленях, задумчиво наворачивает на палец собственный локон.
Слышен далекий шум пароходного винта.
Ш у р а. Борис, слышишь? Пароход идет!
Б о р и с. Пускай себе идет... Это не к нам...
Пауза.
Ш у р а. Боря, сколько лет в военном училище?
Б о р и с. 3 года.
Ш у р а. Ты меня разлюбишь...
Б о р и с. Брось.
Ш у р а. И сейчас ты неласково... говоришь.
Б о р и с (поднялся, сел. Ему хочетися зевнуть, отвернулся). Меня дома
расстроили.
Ш у р а (нежно взяла его за руку). Кто тебя расстроил?
Б о р и с (оживился и обозлился). Как же! Дождались сына, жалованье
получает - кормилец, поилец!
Ш у р а. А ты не обращай внимания.
Б о р и с. Обидно, Шура. Родная мать... жизни моей не хочет видеть...
Серый костюм пошил... ты знаешь, сколько он стоит?
Ш у р а. Тебе очень замечательно в сером костюме!
Б о р и с. (обрадовался). Вот! А она свое...
12. На берегу острова смятение. Дети забыли об удочках, смотрят в одну
сторону, показывают...
В о л о д я. Канонерка! Честное слово, канонерка!
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Не может быть!
П е т я. Да посмотрите, посмотрите! Это канонерка "Буря"!
В о л о д я. Канонерка "Буря"!
13. Довольно далеко видна на реке приближающаяся военная канонерка.
14. Канонерка "Буря" проходит по реке. Борис и Шура стоят, смотрят.
Б о р и с. Военная! Красота!
На канонерке звонок.
Ш у р а (с тревогой). Она причаливает!
Б о р и с. Не понимаю... Причаливает! (Он надел фуражку, на ходу пожал
Шуре руку.) Надо бежать...
Ш у р а. Не успеешь...
Борис быстро пошел по берегу. Шура с одинаковым восторгом смотирт и ему
вслед, и на канонерку.
15. На реке, догоняя канонерку, спешит моторная лодка Василия
Васильевича. Он сам стоит за рулем. В моторке все ребята. Лодка Володи
идет пустая на буксире.
16. Пристань. "Буря" причалила. На ней редкие фигуры краснофлотцев. На
капитанском мостике капитан Сергей Иванович. Он небольшого роста человек с
круглым лицом, бритый, Кажется, что он полон доброты,
но, когда он начинает говорить, у него находится очень богатый набор
модуляций, и тогда его лицо может казаться и очень строгим, и очень
холодным. У него высокий, несколько носовой тенор определенно иронического
оттенка. На пристани стоит Нечипор, человек лет сорока пяти, - рабочий на
пристани. Он давно работает на реке, и его даже канонеркой нельзя удивить.
У Нечипора настоящее украинское лицо с подстриженными усами, лицо
народного мудреца и человека бывалого.
К а п и т а н . Где начальник?
Н е ч и п о р. Никого нэма...
К а п и т а н (возмущенно, резко). Как это "нэма"? Почему?
Н е ч и п о р (оглядывается с явной иронией. Он понимает, что должен
кто-то быть на пристани к приходу канонерки, но ему не хочется вступать в
спор, дело безнадежное). Нэма... тай годи.
К а п и т а н . Где начальник?
Н е ч и п о р. У них свои дела... может, поважнее...
К а п и т а н . Да телеграмму получили?
Н е ч и п о р. Та я неграмотный, товарищ капитан!
17. К пристани подходит моторка. Она причаливает у маленькой деревянной
площадки, где стоит несколько лодок. Это приходится почти у самой кормы
канонерки, и над всей картиной чувствуется большой военный флаг канонерки.
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Володька, привяжу моторку.
В о л о д я. Есть привязать моторку!
Василий Васильевич прыгнул на берег.
18. Капитан Сергей Иванович уже на пристани. К нему подходит
обрадованный Василий Васильевич.
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Сергей Иванович! Чему обязаны?
С е р г е й И в а н о в и ч. Что у вас за порядки?
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Порядки комсомольские! Надолго к
нам?
С е р г е й И в а н о в и ч. Ого! Перевооружение! Да где этот ваш...
начальник, черт бы его побрал!
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Ты у меня остановишься. Я вызываю
машину. (Он ушел в контору к телефону.)
На пристань быстро, запыхавшись, вбегает Борис. Приложил руку к
фуражке.
С е р г е й И в а н о в и ч. Паршивая провинциальная дыра! Я же давал
телеграмму. Где телеграмма?
Б о р и с (улыбаясь невинно, смущенно). Телеграмма? не было... Стой,
стойте... где-то есть... (Роется в карманах.) Вот телеграмма!
С е р г е й И в а н о в и ч. Это... это утреннее чтение, товарищ
начальник. Это обычно читается в момент получения!
Б о р и с. Верно! "Буря"!
С е р г е й И в а н о в и ч. Чего вернее, если "Буря" у вас под
носом! В затон сообщили? Лоцманов вызвали?
Б о р и с. Да... черт его знает... запутался... с делами!
С е р г е й И в а н о в и ч. Довольно изображать из себя угорелую
кошку... или угорелую ворону! Распорядитесь.
19. У моторки. Мальчики прислушиваются.
В о л о д я. Вот долбает так долбает!
20. С другой стороны к пристани подкатил газик. Гриша выходит из него и
направляется на пристань. Гриша в сапогах и рубашке, туго подпоясанной
узким поясом. Гриша имеет вид вообще добродушный, он скромен и
неразговорчив. Но в каждом деловом его движении совершенно естественно
всегда выступает на первый план точная ухватка и строгое отношение к делу,
хотя Гриша как будто ничего и не подчеркивает.
21. На канонерке Василий Васильевич стоит у трапа. Сергей Иванович
отдает распоряжение одному из краснофлотцев. Борис, расстроенный, стоит
рядом.
С е р г е й И в а н о в и ч. Через час эта курица...
Б о р и с (просительно). Товарищ капитан!
С е р г е й И в а н о в и ч. ...Этот начальник даст лоцмана,
проведете судно в затон.
К р а с н о ф л о т е ц . Есть, товарищ капитан!
Г р и ш а (подошел, сдержанно вытянулся перед Василием Васильевичем).
По вашему распоряжению прибыл.
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Едем, Сергей Иванович.
22. Василий Васильевич, Сергей Иванович, Борис и Григорий проходят
через пристань к машине. Нечипор останавливает идущего последним Григория.
Н е ч и п о р. Тебе письмо, Гриша.
Г р и ш а (остановился, взглянул на письмо, обрадовался). От Кати, ей
богу, от Кати!
Н е ч и п о р (провел пальцем под усами). Ага! От Кати, значит...
Г р и г о р и й (быстро вскрыл письмо). Приезжает с "Лермонтовым"!
(Побежал вниз к машине.)
Н е ч и п о р (смотрит вслед ему). Хороший був шофер... А теперь
Катя...
23. Василий Васильевич входит в машину с Сергеем Ивановичем. К машине
подбегает Григорий - радостный, в руках у него письмо.
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Письмо получил?
Г р и ш а. Катя приезжает. На практику, понимаете.
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Понимаю, голубчик, понимаю.
Г р и г о р и й. Нет, вы ничего не думайте. Она к тете приезжает.
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Все ясно: к тебе и на практику. Т
в стороне.
Он смеется. Смеется и Сергей Иванович. Улыбается и Гриша, трогая машину
с места. Борис один остается на пристани.
24. Машина подошла к домику Василия Васильевича. Из нее вышли все,
Гриша с некоторым смущением обращается с просьбой.
Г р и ш а. Василий Васильевич, вечером Катя... с "Лермонтовым".
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Да... слышал...
Г р и ш а. Разрешите... я подам машину... у нее все-таки вещи.
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Ну... если вещи... подавай.
Г р и ш а. Спасибо.
Он отьехал на своем газике. Василий Васильевич и Сергей Иванович у
входа в дом.
С е р г е й И в а н о в и ч. Влюблен?
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Золотой парень!
25. Театральный зал в клубе. В зале пусто. Драмкружок собрался для
репетиции. Присутствуют Алексей, Надя, Иван, Борис, еще несколько девушек
и юношей. Руководит Алеша. В сторонке тихо сидят в креслах Володя и Петя.
Алеша сердит. Он небольшого роста, у него прямые брови и строгий
взгляд, тонкие подвижные губы и мужественный точный голос.
А л е ш а. Как записываться в драмкружок, так целые сотни, а как
репетиция, так одно бюро остается.
Н а д я. Многие на работе!
А л е ш а. А где Шура?
И в а н . Шура расстроена. Ей попалась плохая любовная роль...
А л е ш а. Плохая роль?! Марья Антоновна?
И в а н . Да... нет, другая роль, вообще любовная!
Все с улыбками, довольно холодными, оглянулись на Бориса. Борис
встречает эти улыбки с привычным пренебрежением.
А л е ш а. Почему она не пришла, Борис?
Б о р и с (насмешливо передвинул плечами). Я не сторож!
А л е ш а. Кто за нее будет играть? Все заняты!
Он оглянулся. Его строгий взгляд переходит с лица на лицо в поисках
выхода, и когда он машинально пробегает взглядом по линии Володя - Петя,
Володя говорит, держа голову на кулаках:
- Я свободен.
А л е ш а. Что?
В о л о д я (с трудом пересиливая смущение и даже охрипнув). Я могу
сыграть!
Н а д я. Марью Антоновну?
В о л о д я. Ага.
Все смеются.
А л е ш а. А почему? Может! Честное слово, может!
Н а д я. Да нет, он маленький.
А л е ш а. Как раз... А ну, идем, я тебя наряжу...
26. В одной из артистических уборных. Алеша, Надя и Володя. Надя -
серьезная девушка, лучший тип комсомольского лица. У нее вьющиеся мягкие
волосы, тонкое лицо. При первом взгляде на такое лицо оно кажется не
вполне женственным, зато, когда эта женственность неожиданно проявляется,
она кажется счастливым и замечательно нежным подарком.
Володя уже одет в какое-то женское платье, никакого отношения не
имеющее к "Ревизору".
А л е ш а (натягивая на круглую голову Володи парик). Ну и башка у
тебя!
Володя смущенно поглядывает на свои голые ноги.
Н а д я. Только ты ходи правильно! Помни, что ты женщина.
В о л о д я. Так? (Прошелся мелким шагом.)
Н а д я (смеется). В этом роде.
27. На сцене Иван, изображающий Хлестакова, и Володя - Марья Антоновна.
Иван - высокий юноша с насмешливым лицом. У него большой выразительный
рот.
Б о р и с (из зала). А хорошенькая девчонка, просто прелесть!
И в а н (со сцены). Ты, Боря, смотри, не влюбись.
А л е ш а. Продолжаем! Марья Антоновна!
В о л о д я - М а р ь я А н т о н о в н а . Для чего же близко, все
равно и далеко.
И в а н - Х л е с т а к о в . Отчего же далеко. Все равно и близко.
В о л о д я - М а р ь я А н т о н о в н а . Да к чему же это?
Все аплодируют.
Н а д я. Хорошая дочка городничего!
А л е ш а. И никаких капризов!
В о л о д я. А для Петьки нет роли?
Вошли Сергей Иванович и Василий Васильевич, за ними Гриша.
С е р г е й И в а н о в и ч. Говорят, в "Ревизоре" все бюро
учавствует.
А л е ш а. Правильно. Все бюро.
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. А это что за девица!
И в а н. Позвольте познакомить. Марья Антоновна!
Володя сдержанно, жеманно подает руку.
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Знакомое лицо. Это ваш брат -
Володька, вредный такой...
В о л о д я (серьезно). Это мой брат. Он очень вредный.
Все смеются.
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Он мне червяков не давал на реке.
(Переходя на деловой тон.) Товарищи, мы вот пришли к вам поговорить.
А л е ш а. Давайте.
С е р г е й И в а н о в и ч. Здесь все комсомольцы и бюро?
А л е ш а. Все. Да нет... стойте. Эй вы, вычищайтесь!
В о л о д я. Я никому не скажу.
А л е ш а. Марш, марш, да скорее!
Володя молниеносно, через голову сдирает с себя женское платье. Быстро
мелькают его голые ноги, трусики. Василий Васильевич испуган-
но вскакивает, совершенно остолбенел и Сергей Иванович. Вместе с платьем
Володя стащил и парик. Он метнул в дверях лукавый взгляд в гостей и исчез.
За ним прошмыгнул в двери и Петя. Оправляясь от смущения, гости смеются.
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Тот самый... чертенок!
28. В зрительном зале на стульях для зрителей собралось
импровизированное бюро комсомольской организации. Сидят несколько
вразброс, но внимание всех притягивается к капитану Сергею Ивановичу. Он
сидит на одном из стульев переднего ряда, повернувшись лицом к залу.
Говорит очень серьезно, нажимая голосом в соответствующих местах, но в то
же время в его словах много дружески доверчивого, теплого.
С е р г е й И в а н о в и ч. Граница близко. Запах, чувствуетне запах
(пошевелил пальцами) несет оттуда? Канонерка, конечно, не линейный
корабль, а только на этой реке, ого! Залп у нее все-таки... лучше не лезь!
(Все присутствующие радостно смеются.) Так вот, что ж тут говорить? Это вы
должны сделать, комсомольцы, на заводе вас большинство. Коротко: сроки,
качество - высокое качество. Точность, прилаженность - никакого брака, ни
одной тысячной процента!
29. В а с и л и й В а с и л ь е в и ч (говорит стоя, опираясь на
стул). Терпеть не могу хвастунов! Никаким словам не верю, давайте дело.
Так и знайте, придираться буду, как собака, как тигр, как... (затруднился
в выборе слова) как крокодил. (Он сказал это искренне, без намека на
шутку, но все расхохотались, и Василия Васильевич удивлен). Чего вы? Он же
говорит: ни одной тысячной процента?
Б о р и с (сорвался с места, воздел руку, вдохновенно провел по
шевелюре). Товариши! Мы, комсомольцы, должны приветствовать, и поддержать,
и принять все меры. Для Красной Армии - это наша родная Красная Армия. Мы
все тодже будем в Красной Армии, и если нашему заводу оказали такую
честь...
С е р г е й И в а н о в и ч. Ты о себе расскажи!
Б о р и с. А?
С е р г е й И в а н о в и ч. Расскажи, как ты принял канонерку.
Телеграмма в кармане - нераспечатанная, лоцманов нет, порядка нет. Как ты
будешь прини мать материалы, где тебя искать?
Б о р и с. Я постараюсь.
С е р г е й И в а н о в и ч. Постараюсь - обещание среднего качества.
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Вздох святой богородицы!
Б о р и с. Я еще молодой.
Г р и ш а. Тебе что, 7 лет?
С е р г е й И в а н о в и ч. Может быть, здесь все такие...
"молодые"?
И в а н. Не беспокойтесь, Сергей Иванович, семилетний - один Борис.
Б о р и с. Да что вы все на меня?
С е р г е й И в а н о в и ч. Правильно! На тебя. Ты гражданин или
нет?
Б о р и с. Гражданин.
С е р г е й И в а н о в и ч. Так вот: не прикидывайся маленьким! С
тебя
и требуют как с гражданина.
30. Пристань. Заходит солнце. На пристани довольно много людей -
пассажиры. У кассы очередь. Борис продает билеты. Нечипор с видом
начальственным наводит порядок.
Н е ч и п о р. Чего вы тут той... гармидер заводите?
И в а н. Дедушка, мы на природу смотрим.
Н е ч и п о р. Сам ты дедушка! Здесь не природа, а пристань.
И в а н. Мы на пристань не смотрим, не бойтесь.
Н е ч и п о р. Ты не той... не базикай, а отойди от того... от барьера.
Шум подьезжающего автомобиля.
И в а н. Григорий приехал, жених, женхи!
Вся молодежь шумно идет навстречу.
Н е ч и п о р. Чего вы тут той... заводите?
И в а н. Дедушка, жених приехал!
Гриша вошел с большим букетом в руках.
Н е ч и п о р. Який жених?
И в а н. Да вот же! Григорий Васильевич Волосатый!
Г р и ш а (оглядываясь смущенно). Товарищи! Честное слово, не
понимаю...
А л е ш а. Где ты букет достал?
Г р и ш а. Алешка, отстань...
И в а н. Да мы ничего, мы только посмотрим.
Г р и ш а. И смотреть нечего.
Б о р и с. Интересная твоя невеста?
Г р и ш а. Никакая не невеста! И это очень с вашей стороны...
Н е ч и п о р. И чего притой... Дайте человеку невесту встретить... А
потом будет видно.
31. Причаливает "Лермонтов". Причаливает медленно.
Н е ч и п о р (кому-то кричит). Давай конец!
Среди пассажиров на палубе стоит и Катя. Она в треухе, сделанном из
газеты. Она ласково улыбается Грише, но Гриша смущен и опускает глаза.
Б о р и с (шепчет ему в ухо). Какая( Какая? Скажи, какая?
Г р и ш а. Отстань.
Б о р и с. Какая? В зеленом платке, да?
И в а н. Нет, что ты! Вон она, в соломенной шляпке!
В соломенной шляпке стоит толстуха с маленькими глазками.
32. Положены сходни. По ним проходят пассажиры. Одной из первых выходит
толстуха в соломенной шляпе. Иван ласково берет ее за руку и подводит
удивленную к Григорию. Григорий сердито отворачивается.
Т о с т у х а. Да я его не знаю.
И в а н. Извиняюсь.
Наконец, выходит Катя. Она очень хороша. У нее большие глаза и темные
тонкие брови. Она свежа и полна сил юности. Она с дружеским приветом
направляется к Грише, улыбается букету и немного смущается.
Г р и г о р и й (хрипло говорит). Катя!
Он пробивается к ней, немного краснеет, букет ему мешает. Он
перекладывает его в правую руку, но Катя протянула ему свою правую, и
Григорий в затруднении. Иван с дружеской предупредительностью берет у него
букет, и Гриша этого не замечает. Он пожимает руку Кати и говорит:
- Очень приятно. У меня есть машина.
И в а н (стоит сбоку и громко читает на газетной шапке Кати крупную
надпись). Долой кустарщину! За культурный ремонт вагонов!
Катя, смеясь, оглядывается и встречает веселый взгляд Ивана.
И в а н (ей говорит внимательно-вежливо). Это у вас на шапочке
написано.
К а т я. Неужели? (Снимает шапку(. Действительно, написано!
И в а н. А у нас не вагоны, а пароходы. Понимаете, недоразумение.
Катя надевает на себя треух, но в этот момент Гриша крепко схватил руку
Ивана с букетом.
Г р и ш а. Отдай!
И в а н. Да ты чудак. Букет не тебе, а Кате. Дорогая Катя,
приветствуем вас от всего комсомольского актива, а также драмкружка на
территории... нашего... одним словом, просим вас принять этот скромный
букет, который доставал все-таки один Гриша.
К а т я. Какой драмкружок?
И в а н. Замечательный! Вот первый любовник - Борис Орлов, комик -
Григорий Волосатый, трагик - он же секретарь комсомольской - Алеша
Грузинцев.
Н е ч и п о р. Не той... Не загораживайте прохода!
К а т я. А где мои вещи?
А л е ш а. У меня, у меня.
Г р и ш а. Товарищи! Ну, посмотрели, и убирайтесь. (Он отнимает у Алеши
чемодан.)
33. У машины. Катю усадили на заднее сиденье. Гриша на месте шофера.
Иван пытается тоже залезть в машину, но Гриша, улыбаясь, показывает ему
кулак. Иван что-то шепчет остальным. Все хором кричат:
- Долой кустарщину! За культурный ремонт па-ро-хо-дов!
И в а н (вежливо напоминает Кате). А не вагонов!
Катя просто улыбается. Машина уезжает. Юноши смотрят ей вслед.
Б о р и с (продолжая так же зачарованно смотреть). Э, нет, это кусочек
не для Григория!
А л е ш а (неожиданно-неприязненно). А для кого? Для тебя?
Б о р и с (удивился). Да чего ты?
А л е ш а. Я спрашиваю: для тебя "кусочек"?
Б о р и с (нахально, обозлившись). А хотя бы и для меня.
А л е ш а. Ее Григорий давно любит...
Б о р и с. Куда твой Григорий годится!
И в а н. Дети, не шумите. У тебя, Боря, все равно ничего не выйдет.
Б о р и с. Почему?
И в а н. Потому что... потому что... тебе 7 лет.
Б о р и с. Посмотрим.
34. Конструкторская завода. Большая светлая комната. За чертежными
столами работают чертежники. иван и Шура работают рядом. Они
разговаривают, не прекращая работы. Шура, впрочем, очень интересуется
темой. Иван говорит спокойно, выдерживая паузы, подчеркивая тоном явно
несоответствующие места.
Ш у р а. Вчера приехала?
И в а н. Вчера приехала.
Ш у р а. Интересная, говорят...
И в а н. Ничего интересного! Все то же самое.
Ш у р а. Как это "то же самое"?
И в а н (таким тоном, как будто его счет имеет для Шуры большое
значение). Понимаешь, - один нос, глаза... два, вот не заметил, сколько
рук. (Вспоминает.) Кажется, две руки. Обыкновенная девушка. Платье пошито
из газеты...
Ш у р а. Ты всегда говоришь несерьезно...
И в а н. Дай лекало.
Ш у р а. Она учится в судоремонтном техникуме.
Вошел сердитый Василий Васильевич. Он спрашивает таким тоном, словно
ему нужен ответ только для того, чтобы немедленно избить ответчика.
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Кто делает приспособление для
револьверных?
Ш у р а (немного испугавшись). Я делаю.
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Волыните!
Ш у р а. Василий Васильевич!
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Волыните! Покажите, что сделано?
Шура разбирается среди чертежей, находит один, показывает. Василий
Васильевич, стоя, хмуро просматривает чертеж.
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Стойте... Откуда у вас этот размер
- семнадцать и пять десятых?
Ш у р а. Такой давали.
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч (смотрит на нее в упор, с
осуждением). Кто давал? Ничего подобного! Из-за этого размера
забраковали, а вы опять ставите!
Ш у р а (бросилась к своим папкам, нашла листок бумаги, хочет победно
показать его Василию Васильевичу, но вдруг узнает ошибку, недовольно
отступает назад). Ах!
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч (долго смотрит на нее, склонив лоб,
словно приготовился боднуть). Ах! Что такое "ах", скажите, пожалуйста? Что
это за терминология: "ах"?
И в а н (не прекращая работы, совершенно серьезным, очень убедительным
голосом). По некоторым данным, "ах" - это пережиток капитализма.
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч (внимательно прослушал заключение
Ивана, но плохо сообразил, что оно обозначает, его уже привлекает грустное
настроение Шуры, он говорит ворчливо, но гораздо более ласково). Пережиток
капитализма! У вас чем-то голова забита, товарищ Устинова! Не пять
десятых, а пять сотых. Семнадцать и пять сотых. Придется вам сегодня
посидеть вечер. Приспособление очень срочно нужно.
Ш у р а (со стоном отчаяния). Ах, я не могу вечером...
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч (с имитацией такого же стона). Ах,
я
вам приказываю! (Ушел.)
Ш у р а (заломила пукм под подбородком). Я же не могу...
И в а н. Придется подчиниться насилию...
35. Заводской цех. Линии разных станков, на которых работает главным
образом молодежь. Большой порядок. Револьверный станок Алеши. Он работает
напряженно-быстро, лицо у него сейчас озабоченно-увлеченное. Подходит Надя
- контролер механического цеха. Весь разговор Нади и Алеши, в сущности,
любовный разговор. В лицах беседующих, в тоне много ласки и внимания, но
все это прячется за деловым интересом и за настоящим деловым раздражением.
Эти дове людей настолько сильны, что могут выдерживать двойную линию тона,
не уступая ничего в любви и не поступаясь даже капельской дела. При этом у
Нади любовь выражается больше в движении лица, у Алеши - больше в голосе,
явно подчеркивающем его особое отношение к Наде.
Впрочем, к концу разговора самая тема становится такой трагической, что
какая угодно любовь может исчезнуть и... она все же остается. Наде
досадно, что Алешу постигла неудача. Алеше стыдно, что именно перед Надей
он так оскандалился.
Н а д я. Здравствуй, Алексей.
А л е ш а. Здравствуйте, товарищ контролер!
Н а д я. Давай деталь 115.
А л е ш а. Есть, деталь 115.
Он выкладывает перед ней на тумбочку стопку деталей. Надя начинает
проверять их при помощи шаблона. Алеша продолджает работу на станке, но
его очень интересует результат Надиной проверки. Проверяя, Надя что-то
шепчет, очевидно, тревожное, потому что Алеша бросает работу и
прислушивается. Он теперь ясно слышит:
- Прослаблена, прослаблена, прослаблена...
А л е ш а. Прослаблена?! Что ты выдумываешь?
Н а д я. Пожалуйста. Запорол 23 детали!
А л е ш а. Запорол? Каким шаблоном ты проверяешь?
Н а д я. Мой шаблон.
А л е ш а. Твой шаблон! Твоему шаблону 100 лет. А я вчера получил
новый. Вот! (Он выложил на стол новый шаблон.)
Н а д я. Дай чертеж!
А л е ш а. Будьте добры! (Подает ей чертеж. надя проверяет шаблон по
чертежу. Алеша в нетерпении.) Ну?!
Н а д я. Твой шаблон нужно выбросить.
А л е ш а. Новый?!
Н а д я. Все равно!
А л е ш а. Кто делал шаблон?
Н а д я. Такие, как ты, делали - разини.
А л е ш а. Это все в конструкторской...
Н а д я. А ты принимал, куда смотрел?
А л е ш а (быстро собирает шаблоны, чертежи, детали). Иду к главному.
Н а д я. Ты сам главный!
А л е ш а. Я виноват?
Н а д я. 23 детали!!
36. В кабинете Василия Васильевича. Сидит сбоку Сергей Иванович. Перед
столом стоят Алексей и надя. Алексей представляет из себя соединение
злости и смущения. Ему стыдно в особенности перед Надей.
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч (гневно). Никакими словами! Никакой
мерой! Вы понимаете, что это такое? (Стук в дверь.) Войдите! (Катя вошла и
замерла у порога, понимая, что в кабинете происходит драма. Василий
Васильевич уже стоит за своим столом, он сверлит взглядом Алешу и,
очевидно, предупреждая его возражения, кричит.) Виноватого искать? Это моя
работа? Я инженер, а не следователь! Все виноваты, все портачи! Все!
Сергей Иванович, с твоей канонеркой ничего не выйдет! У них руки
калеченые, головы калеченые, души калеченые! Разговорщики, танцоры! (Он
увидел только теперь Катю, и она его раздражает не меньше.) Вот приехала
новая! Думаете, лучше.
Все обратили лица к Кате. Надя смотрит почти с таким же осуждением, как
и Василий Васильевич, Алеша с таким же сожалением, и только Сергей
Иванович улыбается так, чтобы не видел Василий Васильевич.
К а т я (покраснеала, но все-таки защищается, как умеет). Вы же меня не
знаете!
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч (теперь он убежден, что Катя ничего
не стоит). По глазам вижу, по походке! "Ах, я ошиблась!"
Последнюю фразу он произнес, передразнивая девицу% и свалился в кресло,
вытаскивая из кармана пиджака огромный платок, чтобы вытереть пот. Этим
моментом пользуется Сергей Иванович.
С е р г е й И в а н о в и ч. Конфузно, товарищи...
И этот маленький удар окончательно обозлил Алешу. Он обращается к
Сергею Ивановичу.
А л е ш а. Дали шаблон! Догадайся, что там ошибка!
Н а д я (говорит почти с презрением). Стыдно тебя слушать! Ты обязан...
обязан догадаться!
А л е ш а (не выдержал этого укора). Надя! (Больше он слов не находит,
махнул рукой, пошел к выходу. Катя внимательно посторонилась, он ее не
заметил. В дверях обернулся.) О канонерке не беспокойтесь, Сергей
Иванович! (Он выскочил.)
Катя подвинулась к дверям.
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч (к этому моменту вытер пот и
спросил угрюмо, обращаясь к Кате). Вам чего?
К а т я (шмыгнула к двери и оттуда сказала иронически-ласковым
шепотом). Я... в другой раз, Василоий Васильевич... (Она исчезла за
дверью.)
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч (возмущенно повернулся к Сергею
Ивановичу). Видите! Какие фокусы?
Сергей Иванович рассмеялся неудержимо. Надя сдержанно улыбнулась.
37. Ворота в заводской гараж. На свежем воздухе недалеко от ворот Гриша
возится со своей машиной. Мотор разобран. На двух листах фанеры Гриша
разложил части мотора, перемывает их, пересматривает, мурлычет про себя
какой-то мотив.
На дорожке, ведущей к гаражу от завода, показалась Катя. Гриша
обрадовался, осторожно положил на фанеру какую-то деталь, поднялся с
низенького обрубка, на котором сидел, и сделал несколько шагов навстречу
Кате, расставляя пальцы, измазанные в масле, и этим давая понять, что
рукопожатие невозможно. Его спецовка и лицо тоже не блестят чистотой.
К а т я. Какой ты чистенький!
Г р и ш а. Полюбите нас черненькими!
К а т я. Что ты делаешь?
Г р и ш а. Профилактика!
К а т я. Такая профилактика! Ужас!
Г р и ш а. Это тебе не пароход какой-нибудь, автомобиль - скорость не
десять километров, а девяносто!
К а т я. Гришка! Не смей трогать пароход!
Г р и ш а. Есть... осторожно обращаться с пароходом!
Они подошли к фанерным листам. Катя заинтерсовалась тем порядком, в
котором разложены части мотора на листах. Она наклонилась над ними и
любуется.
К а т я. Как у тебя красиво... Василий Васильевич на тебя никогда не
кричит?
Г р и ш а (улыбнулся высокомерно). Красиво! Это тебе не цветочки, а
машина... Потому и красиво.
К а т я (тронула что-то пальцем). Подари мне этот тросик, он у тебя
лишний, я вижу.
Г р и ш а. Я лучше... цветочки.
Катя подняла глаза. Григорий спокойно улыбается.
38. В конструкторской. Алеша стоит около Шуры.
Ш у р а (опустила глаза). Всячкий может ошибиться.
А л е ш а. У тебя, Шура, в голове или в душе...
И в а н. Дело не в душе, а в любви!
Ш у р а (с подозрительным укором). А вы против любви, да?
А л е ш а. Во!
И в а н. Я против.
Ш у р а (прищурив глаза). Против любви?
И в а н. Да нет! Я против неправильного чертежа.
Ш у р а. При чем тут чертеж?
И в а н. Ты шаблон запорола? (Шура молчит, выжидая.) И любовь запороть
можешь! (Шура отвернулась к окну.)
А л е ш а. К чертям любовь! А вечером тебе придется попотеть. Стыдно в
глаза смотреть! Государственное дело!
Ш у р а (посмотрела Алеше прямо в глаза. Может быть, у нее в глазах
слезы.) Сделаю, Алеша!
39. Часть парка на берегу реки. На скамейке Борис и Шура. Видно, что
они уже давно здесь сидят и за это время Шура успела сильно огорчиться, а
Борис сильно соскучиться.
Ш у р а. Я не пойду вечером в конструкторскую. С какой стати? Пойдем
танцевать.
Б о р и с. Шура, пойми, наконец, какое значение имеет твоя работа.
Оборонное значение!
Ш у р а. Я понимаю.
Б о р и с. Конечно, было бы приятнее нам потанцевать, но здесь дело о
канонерке, о Красной Армии, нельзя же так ставить на одну доску. Ты не
забывай...
Ш у р а (резко поднялась со скамейки, быстро повернулась к Борису). Я
ни о чем не забываю. Я знаю, что такое Красная Армия... А только ты
врешь!
Б о р и с. Я? Мое почтение?
Ш у р а. Красная Армия не может мешать любви!
Б о р и с. А видишь, мешает.
Ш у р а. Не мешает, не мешает. Тут что-то другое мешает, ты врешь, ты
напрасно все сворачиваешь на Красную Армию. (Шура гневно стоит против
Бориса, но она уже испугалась своего гнева, ей уже кажется, что она
наговорила глупостей. Борис с обиженным лицом поднялся. шура подошла к
нему.) Ну, прости!
Б о р и с (с чувством). Не забудь, что я тоже гражданин!
Ш у р а. Прости, Боря! Я пойду в конструкторскую...
40. Вечер в конструкторской. Шура одна. У нее много работы. Весь стол
завален чертежами, инструментами, записками. Она работает напряженно, но
что-то у нее не ладится. Она с удивлением смотрит на чертеж, хватает
резинку, наконец, разорвала чертеж, бросила, достала чистый лист, начинает
сначала. Задумалась. Решительно взяла циркуль, но так с циркулем в руках и
заплакала, положив голову на руки. Циркуль торчит у нее в руке.
Вошел Иван. Остановился в дверях, внимательно смотрит на Шуру. Шура
прекратила рыдания, быстро вытерла глаза, спрашивает с досадой:
- Чего ты пришел?
И в а н (подходя к столу). Люблю страшно смотреть, как девушки плачут.
Ш у р а. Я не плакала. У меня глаз засорился.
И в а н. Ты займись шаблоном, а я сделаю приспособление.
Ш у р а. Ты пришел помочь?
И в а н (примеряясь глазами к какому-то масштабу, сказал спокойно).
Служу Советскому Союзу.
Ш у р а (вдруг подошла к нему, поставила локти на стол и сказал
душевно). Спасибо! Слышишь, спасибо!
И в а н. Шура, сократи чувства на 50 процентов.
Ш у р а (засмеялась). Есть, на 50 процентов.
41. Вход в клубный парк. Широкая площадка, цветники. Проходит народ в
праздничных костюмах, направляется вглубь парка. Недалеко от ворот
дежурит Гриша. Он в свежем костюме, в новой кепке. Рядом появляет-
ся Борис, он наблюдает за Гришей, и, наконец, подходит к нему. Гриша
недоволен соседством Бориса, но отвечает на его салют.
Г р и ш а. Разве сегодня парохода нет?
Б о р и с. "Рылеев". Там... Нечипор управится.
Г р и ш а. Раз ты начальник, обязан там быть!
Б о р и с (с деланным уверенным тоном знатока своего дела). Важно
руководить...
Г р и ш а (посмотрел на него иронически). Чудак... ты.
42. Вечер. На пристани в ожидании парохода.Володя и Петя стоят у
барьера, выходящего на реку. У окошка кассира очередь. Касса закрыта.
Ч е л о в е к в к а р т у з е . Да где начальство?
Ч е л о в е к в к е п к е . Очень ты начальству нужен.
П е р в ы й в о ч е р е д и (стучит кулаком в деревянный щиток,
закрывающий кассу). Эй, проснись там!
Н е ч и п о р (вышел из своей каморки). Чего стучишь?
Г о л о с. Открывай кассу!
Нечипор вышел на балкон. Далеко на реке блестят огни парохода.
Н е ч и п о р. От... сто чортив! Петька, где Борис?
П е т я. Клубы позаводили! Разве для такого народа можно клубы?
В очереди снова волнуются, колотят в щиток.
- Давай его сюда!
- Где такое видано?
Нечипор безнадежно махнул рукой. Он обижается на Бориса, который в
таком плохом виде представляет перед публикой работу всего учреждения.
Нечипор авышел к площади, всматривается по улице, не идет ли Борис. К нему
подошел Володя.
В о л о д я. Может, пойти позвать?
Н е ч и п о р. Некогда теперь звать... (Помолчали). Ну, что ты будешь
делать? Он же грамотный человек, как же такое можно? (У кассы крики.
Слышен шум колес подходящего парохода. С неожиданной просительной
энергией.) Хлопцы! Поможете?
П е т я. Поможем, только как?
Н е ч и п о р. Ходим... той... продавать билеты. Вы ж грамоте знаете?
В о л о д я (с воодушевлением). Ходим!
Н е ч и п о р. От молодци!
43. В кассе происходит горячая работа. Очередь быстро тает.
П а с с а ж и р . До Синявки.
Петя подпрыгивает, выхватывает из кассы билет, передает Володе. Володя
бросает на билет молниеносный взгляд и, передавая билет Нечипору, говорит
негромко:
- Рубль семьдесят.
Н е ч и п о р. (с достоинством). Платите гроши, да не той... Не
задержуйте! Рубль семьдесят.
Г о л о с в о ч е р е д и . Сегодня в кассе артель работает.
Н е ч и п о р. Не задержуйте, вам говорят. Следующий.
Г о л о с. Это кассовой колхоз.
Н е ч и п о р. Колхоз, хиба це погано? Следующий, говорю.
44. У входа в парак. Катя быстро подходит к Григорию.
К а т я. Гриша, родной, я не могу... надо в конструкторскую.
Г р и ш а. Ничего не поделаешь. Я провожу.
Б о р и с. Разрешите и мне.
Г р и ш а. Борис, "Рылеев" подходит.
Б о р и с. Ничего.
45. Перед заводской проходной будкой.
Б о р и с. Какая жалость, что у меня нет пропуска.
К а т я. Но ведь у вас и дела нет на заводе.
Б о р и с. Очень жаль. Когда вы будете в клубе?
К а т я. Не знаю. (У Кати теперь совершенно деловой тон.) До свиданья.
(Прошла в будку.)
Г р и ш а (тоже направился к будке, но вернулся и сказал Борису
конфекнденциально). Ты дурак. Этой девушке лодырь не может понравиться.
(Григорий тоже ушел в проходную будку.)
Б о р и с (один. Он смотрит презрительно вслед Григорию. Сквозь зубы.)
Подумаешь... эта девушка!
На реке "Рылеев" дал три гудка.
46. Недалеко от пристани на камняъ молча сидят Нечипор, Володя и Петя.
По реке уходит пароход, сияет огнями. Из клуба слышна музыка. Молчание.
Н е ч и п о р (серьезно и очень тепло, с некоторой стариковской
застенчивостью). Знаете, что хлопцы? Чи вы той... не покажете мне буквы?
Мальчики радостно вскочили с мест.
47. Вечер. Конструкторская. Работают Катя, Шура и Иван. У каждого свое
дело. Молчание. Слышна та же клубная музыка.
К а т я (не поднимая головы над чертежом). Товарищи, в этом разрезе
пропуски.
И в а н. Мин херц! Это ложное сообщение!
Иван серьезно-умильно смотрит на Катю. Катя удивлена и его ласковостью
и его категоричностью. Она взглянула в глаза Ивана и чуть-чуть покраснела.
Ш у р а. У Вани ошибок не бывает.
К а т я (заинтересованная, взбирается коленями на стул, протягивает к
Ивану чертеж и говорит ласково-осторожно). Что это такое?
И в а н. Крепление стойки.
К а т я. Пусть непогрешимый Ваня обьяснит мне, почему в разрезе этого
крепления нет.
И в а н. Пусть девушка, приехавшая из столицы, вооружит свои прекрасные
глаза... очками.
К а т я (едва не улыбнулась - к этому ведет упоминание о прекрасных
глазах. Но гораздо более сильное впечатление производит на нее упоминание
об очках. Она быстро разглядывает чертеж). Ах!
И в а н (передразнивая Василия Васильевича). Что это за терминология!
Девушка заливается смехом.
48. Первая комната Орловых. Борис только что вошел, вешает фуражку на
вешалку. Мать из-за стола, на котором лежит открытая книга, внемательно
посматривает на сына.
Б о р и с. Пожрать есть что-нибудь?
М а т ь. Вот приготовлено: молоко и хлеб!
Б о р и с (с иронически-грустной улыбкой). Для взрослого мужчины!
М а т ь. Больше ничего нет...
Б о р и с. Ты работаешь в буфете. Могла бы что-нибудь...
49. Борис молча ужинает. Вид у него не только недовольный, но даже
страдальческий. Мать делает вид, что читает книгу, но украдкой поглядывает
на сына.
М а т ь (осторожно). Все-таки , Боря, ты должен бы давать в семью
что-нибудь. (Борис жует и отворачивается). Ведь ты получаешь жалованье...
И больше моего.
Б о р и с (встал из-за стола, с силой отодвинул стул). Старая песня!
М а т ь (тоже встала, машинально перелистывает страницы книги). Боря,
мне трудно.
Б о р и с (более громко, чем следует, обращается к матери через плечо).
Мне одеваться нужно?
М а т ь. Но ведь и нам одеваться нужно?
Б о р и с. Наплодили детей, я не отвечаю.
М а т ь. Борис!
Б о р и с (свирепеет). Чего, "Борис"? Вы хотите, чтобы Борис содержал
вашу семью? У Бориса свои дороги. (Он гневно заходил по комнате, отшвырнул
стул, попавшийся по дороге. Мать следит за ним, хмурит брови. В комнату
вошел Василий Васильевич.)
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Что случилось?
Борис гневно на него глянул, прошел мимо наружу, хлопнул дверью.
50. Маленькая комната комсомольской организации в заводском клубе.
Вечер. Алеша за столом читает длинную бумагу. На диване Надя увлеклась
газетой, ее лица за газетой не видно. В углу за большиим столом склонились
головы Ивана, кати, Шуры и Сергея Ивановича.
С е р г е й И в а н о в и ч. Это оригинально и просто.
К а т я. Только давайте выключатель переставим сюда, а то высоко.
И в а н. Снаряды подают бойцы, а не девочки.
К а т я. А вдруг и нам придется - девочкам.
С е р г е й И в а н о в и ч. Правильно, Катя, давайте переставим.
Вошел Борис. На него никто не обратил внимания. Он в настроении
развязно-оживленном. Бросил фуражку на стол, подставил стул поближе к
Алексею и сказал приглушенно:
- Получена командировка, Алеша?
А л е ш а. Получена.
Б о р и с. Конечно, это моя командировка?
А л е ш а. Через два дня соберем бюро с активом и решим.
Б о р и с. Алексей, я давно заявил: еду в военное училище.
А л е ш а. Хорошо. Но, может, найдется кандидат лучше.
Б о р и с (ухмыльнулся по-приятельски, встал, прошелся по комнате,
сказал громче). Кто? Я конкурентов не вижу.
Надя опустила глаза, посмотрела на Бориса внимательно. Обернулись все
за большим столом. Шура бросила влюбленный взгляд.
А л е ш а. Мой голос будет против тебя.
Б о р и с (остановился, с удивлением). Ты шутишь, Алеша?
А л е ш а. Нет.
Н а д я (снова опустила газету). Интересно, Алексей, почему?
А л е ш а. Борис знает.
Б о р и с. Ну, Алеша, если так придираться... у каждого человека есть
недостатки. Человек же не кукла.
Н а д я. Правильно!
И в а н (вдруг выпрямился за своим столом и сказал неожиданно звонко).
А по-моему, это моральный оппортунизм!#1
Все обратились к Ивану.
Н а д я (улыбаясь, завертела головой). Какие ты слова закручиваешь?
И в а н (вышел из-за стола. В руках у него карандаш). Моральный
оппортунизм! А как это иначе назвать? У человека должны быть достоинства и
недостатки? С какой стати недостатки? Почему у комсомольца должны быть
недостатки? Кто эту норму придумал?
Б о р и с. По-твоему, все люди должны быть ангелами?
Н а д я. Похоже.
И в а н. Не ангелами, а большевиками.
К а т я. Ай, интересно, а только, честное слово, ты путаешь!
Н а д я. Люди без недостатков - это скучно,Ваня! Скучно.
И в а н (начинает сердиться). Чушь! Ничего не скучно! При коммунизме
так и будет!
Н а д я. Ну, при коммунизме, а сейчас?
И в а н. А сейчас каждый должен... понимаешь, должен... раз, раз, раз,
к черту все недостатки!
К а т я. Все?!
И в а н. Все!
Н а д я. Ваня - это максимализм!
И в а н. Ох, какие ты слова закручиваешь!
Н а д я. Докажи!
И в а н. Докажу!
Г о л о с а . Доказывай! Слушаем!
Все приготовились слушать длинную речь.
И в а н (стал в позу, протянул руку вперед). Доказательство первое:
Надя, какие у тебя недостатки?
Все ошеломлены. Надя больше всех.
Н а д я. Да... много, наверное...
И в а н. Какие?
Н а д я. Да отстань! Не буду же я исповедоваться.
И в а н. Алеша, какие у Нади недостатки?
А л е ш а (увлеченно вскочил за столом). Ты прав, у Нади нет
недостатков.
Все засмеялись.
Н а д я (смутилась, рассердилась... К Алеше). Ты врешь!
А л е ш а. Есть! Есть! Она... страшно придирчивый контролер!
Снова смех. Потом тишина.
Ш у р а (вдруг говорит негромко). Что же ты у Алеши спрашиваешь?
Алеша... он в Надю...
А л е ш а. Шура! Не твое дело!
Ш у р а. А вы спросите у Василия Васильевича.
Общий смех.
И в а н (решительно заявляет). Василий Васильевич не считается.
С е р г е й И в а н о в и ч (сидит еще за большим столом и до сих
пор внимательно следит за словами, и за лицами. Молодежь, кажется, забыла
о том, что он присутствует. Сейчас и Сергей Иванович вмешался). А второе
доказательство?
И в а н. Пожалуйста, второе! Катя, пять шагов вперед!
К а т я (вышла вперед с игривой послушностью. Все на нее смотрят, она
смотрит Ване в глаза и говорит негромко). Ваня, у меня очень много...
И в а н. Нет, мы на тебя с другой стороны. Скажи только правду, в
глаза, какие недостатки ты простила бы своему любимому?
К а т я (она понимает поэтическую ценность поставленного вопроса, и в
ее голосе звучит хорошая эмоция). Моему любимому?
В дальнейших вопросах, отвечая на них, Катя сначала говорит весело, с
кокетливым раздумьем, вертя иногда головой, потом нахмуривает брови и
отвечает все более убежденно, серьезно и страстно. На последние вопросы
вместе с нею шепотом отвечает и Шура.
И в а н. Да! Воровство простила бы?
К а т я. Что ты!
И в а н. Шкурничество...
К а т я. Нет!
И в а н. Пьянство...
К а т я. Нет!
И в а н. Хамство...
К а т я. Нет, нет!
И в а н. Разврат?
К а т я. Ни за что!
И в а н. Плохую работу?
К а т я. Никогда!
Общее воодушевление.
А л е ш а (стукнул кулаком по столу). Иван правильно сказал! Правильно
сказал! Я на его стороне! Кто еще?
К а т я (смотрит на Ваню благодарно, склонив голову чуть-чуть набок). И
я на твоей стороне, Ваня!
С е р г е й И в а н о в и ч (поднялся за столом). Я как старый
большевик уже 25 лет на твоей стороне.
И в а н (с гордостью). Вот видите!
Вдруг открылась дверь, и в дверях стал Василий Васильевич.
К а т я (не сходя с места, поворачивается к нему лицом). Василий
Васильевич, будьте добры, скажите, какие недостатки у Нади Горчаковой?
(Показала на Надю рукой.)
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч (весело, но с гримассой осуждения
махнул рукой). Эх! Все вы одинаковы!
51. В каморке Нечипора на пристани. На пристани тишина и зной. В окно
видны гладь реки и далекий лесной берег. По реке плывет лодка с парусом.
Н е ч и п о р (читает по книжке). Кра... Кра...
В о л о д я (сидит против Нечипора, говорит с профессорской
уверенностью). Вы сразу... Вы так... сразу!
Н е ч и п о р. Красная... Армия... зо... зорыко...
В о л о д я. Неправильно!
Н е ч и п о р (рассердился). Да чего ты причепился? Смотри!
В о л о д я (не может больше скрывать теснящих его чувств). А сегодня
мой брат приезжает! Степан!
Н е ч и п о р (его увлекает книга, а не брат Володи). Нехай приезжает!
Зор... ага! Зорко! Ох, ты... сто чортив! Зорко, оказуется!
52. Берег реки подальше от поселка. У берега стоит лодка. Лес
начинается несколько отступя от берега. На опушке леса, на большом пне
сидит шура. Борис стоит против нее. Шура, подняв лицо, смотрит на Бориса с
последним остатком надежды. Ей еще хочется верить его искренности. Борис
ей по-прежнему кажется великолепным. Вид у Бориса уверенный, даже гордый,
и это придает ему определенную привлекательность.
Б о р и с. Я хочу быть командиром! И буду!
Ш у р а. И ты уедешь?
Б о р и с. Шура! И тебе будет лучше!
Ш у р а. А если... тебе не дадут командировку?
Б о р и с (презрительно). А кому дадут? Ивану? Чертежнику? Командиром
не всякий может быть! Дадут как тепленькие!
Ш у р а. Все равно... ты меня забудешь...
Б о р и с (присел к ней, обнял за талию). Пойдем сегодня на танцы?
53. Балкон пристани, выходящий на реку. Нечипор шваброй моет пол.
Вылетел на балкон Володя, обрадовался, что нашел Нечипора. За ним
показался Петя.
В о л о д я (еще на бегу). Нечипор, Нечипор!
Н е ч и п о р. Здравия желаю, товарищ учитель!
В о л о д я. Смотри: приеду в три часа! На чем он приедет? (Показывает
телеграмму.)
Н е ч и п о р (с охотой читает телеграмму. Он теперь вообще любит
читать). Ппприеду... Правильно, приеду... тери...
В о л о д я. Да не тери, а три!
Н е ч и п о р. Та бачу: три, чего ты кричишь?
П е т я. А на чем он приедет, вот интересно!
Н е ч и п о р (с лукавой игрой, продолжая мыть палубу). А то вже я
знаю, на чем он приедет...
В о л о д я. А ты скажи!
Н е ч и п о р. Эге! Скажи! А може то военный секрет!
П е т я. Ну?!
Н е ч и п о р. А може то военный катер?
В о л о д я. Военный катер?
Н е ч и п о р. Красная Армия зорко смотрить... Хэ! Чуешь?
Он повернул ухо к реке. Мальчики увлеченно прислушиваются. Слышен
далекий звук мотора военного катера. Мальчики побежали по балкону. Слышен
голос Володи: "С флагом, смотри, с флагом!"
На балкон вошли Василий Васильевич и Сергей Иванович.
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. О! Эти уже здесь! И откуда
пронюхали?
В о л о д я (ухватил Василия Васильевича за рукав). Смотрите, Красная
Армия! С флагом!
На реке видно, как стремительно-быстро, вспенивая поверхность реки,
глубоко зарываясь носом, развевая красный военный флаг, приближается
катер.
В о л о д я (очень страстно, он не находит слов). Ох, и здорово!
Сергей Иванович присмотрелся к нему, улыбнувшись, взял его за круглую
голову, повернул к себе лицом.
54. Катер причалил к пристани. С катера ловко выскочил на пристань
стройный высокий военный. Василий Васильевич подошел к нему.
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Товарищ Тарасов?
Т а р а с о в. Да.
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Я главный инженер. Вот капитан
канонерки - Заболотный.
Капитан Тарасов прикладывает руку к козырьку, пожимает руки
встречающим. В этот момент Володя с разгона налетает на него, повисает на
шее, задирая ноги.
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч (с укором). Володька!
Володька, оборачивая лицо, смеется Василию Васильевичу:
- Мой брат!
55. Канонерка в затоне. На ней совершается большая работа. Палуба
кое-где вскрыта, видно, как под палубой производится работа по укреплению
оснований для орудий. Часть рабочих производит окраску
канонерки, повиснув на стремянках. У будущей носовой пушки остановились
Сергей Иванович, Василий Васильевич и капитан Тарасов.
Т а р а с о в. Прекрасно. Завтра прибывает вооружение. Кранов у вас
хватит?
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Хватит.
С е р г е й И в а н о в и ч. И пробную произведем здесь.
Т а р а с о в. А что же... Постреляем...
И в а н (подошел с чертежами, приложился к кепке). Василий Васильевич,
вы просили... рабочие чертежи.
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Ага! Вот посмотрите, товарищ
Тарасов!
56. В каюте Сергея Ивановича. Хозяин угощает гостей чаем, но Тарасов
увлечен рассматриванием рабочих чертежей Ивана. Он несколько раз тянется к
стакану с чаем, но немедленно же забывает об этом. За его спиной стоит
Иван и внимательно следит за его карандашом.
Т а р а с о в. Электрическая подача. Об этом мы и не мечтали. Кто это
сделал? Вы?
И в а н (серьезно). Нет... это бригада...
Т а р а с о в. Я вас знаю. Вы Ваня Зоренко. Я оканчивал, а вы были в
пятом.
И в а н. Да.
Т а р а с о в. Замечательно! Да! А какие вы поставите моторы? (Иван
перевернул несколько страниц.) А хватит?
И в а н. Должно хватить. Ведь здесь семидесятипятимиллиметровка? Вес
снаряда... килограммов...
Т а р а с о в (поднял голову). Да... вы что? Артиллерист?
И в а н (смутился). Нет... Интересно очень!
57. В той же каюте. Иван уже ушел. Тарасов, наконец, может пить чай.
Т а р а с о в. Советская молодость - это благородная вещь!
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Это вещь зеленая.
С е р г е й И в а н о в и ч (прошелся по каюте, вдруг задумался
мечтательно). Это вещь завидная, очень завидная!
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Извините, я ничего не хочу им
уступить. Я моложе их, так и знайте! Моложе. Они только зеленее!
Т а р а с о в. Придется уступить, Василий Васильевич!
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч (наконец, рассмеялся искренно,
сбросив с себя всю свою суровость). Ох, не хочется. Если бы вы знали, до
чего не хочется.
Сергей Иванович смеется с увлечением, положил руку на плечо приятеля.
Тарасов любовно рассматривает Василия Васильевича и улыбается.
58. Клубный парк на берегу реки. Вечер, начало гулянья. "Невидная"
музыка играет вальс. По дорожкам проходят гуляющие. Под ручку идут Борис и
Шура. Он в новом пиджачном костюме, очень элегантен.
59. Буфет в парке. За буфетной стойкой мать Бориса. Несколько столиков,
публики в буфете еще мало. За одним из столиков Сергей Иванович и Василий
Васильевич.
М а т ь. Чем вас угостить?
С е р г е й И в а н о в и ч. Да что... по-стариковски... дайте пивка.
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Как ваш сын, соседка?
М а т ь. Плохо. Скорее бы уже уезжал в военное...
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. А он... годится в военное?
М а т ь. А почему же не годится?
60. На скамейке в парке Катя и Гриша. Катя внимательно-задорно
посматривает на Григория.
Г р и ш а (говорит раздумчиво). Борис вот едет в военное. Иван... ого!
Иван, он чертовски способный. А я человек простой - шофер!
К а т я. Дальше!
Г р и ш а. Чем Борис лучше меня? Я никак не разберу... А только... Я
за ним не угонюсь.
К а т я. Ты лучше! Ты в миллион раз лучше.
Г р и ш а (потсмотрел на нее с удивлением). Как же можно тебе верить.
Ты же... умница, а говоришь такие глупости. Значит... неправду говоришь.
К а т я. Дело в другом... Дело в том, что ты совсем не умник.
Г р и ш а (разочарованая правда в его словах). Вот видишь...
К а т я. Гриша, через год я тебя поцелую...
Г р и ш а (смотрит на нее с мужественным покоем). Я могу ждать и десять
лет.
61. Танцевальная площадка. На эстраде рядом заводской оркестр играет
фокстрот. Пары кружатся на дощатом полу. Гораздо больше зрителей, чем
танцующих. Зрители завидуют развязности и элегантности танцующих, но в то
же время в чем-то осуждают их. В отдельной группе Алеша, Надя, Катя,
Григорий, Иван. Недалеко от них наблюдают танец Василий Васильевич и
Сергей Иванович. Рядом с ними капитан Тарасов.
Среди танцующих Борис и Шура. Борис танцует самозабвенно, выделывая
подчеркнуто-задержанные па, волоча ноги и томно переворачивая в руках свою
даму. Шура не столько танцует, сколько отдается власти Бориса и
наслаждается его близостью.
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч (смотрит на танцы с презрением). У
меня от этого... изжога - разве это культура?
62. Две девушки с увлечением наблюдают танец Бориса и Шуры.
П е р в а я. Как он танцует!
В т о р а я. Шурка... счастливая!
63. Борис и Шура в танце. Борис увидел группу вокруг Кати.
Б о р и с. Довольно, Шура!
Ш у р а. Еще немного.
Б о р и с. Нет, довольно!
Ш у р а. Ты с другой хочешь?
Б о р и с. Не танцевать же только с тобой.
Ш у р а. Еще немножко!
Б о р и с. Отстань! (Он остановил танец и довольно грубо подвинул Шуру
к краю площадки, немедленно здесь ее бросил и поспешил к Кате. Изогнувшись
галантно, сказал.) Катя!
К а т я. Я... не танцую... этого...
Б о р и с. Что вы!
С е р г е й И в а н о в и ч (прислушался к разговору). Вам не
нравится, Катя?
К а т я. Нет.
С е р г е й И в а н о в и ч. А вам, товарищ Надя?
Надя лукаво посмотрела на Алешу.
А л е ш а (задорно решился). А хотите, мы вам покажем новый танец?
С е р г е й И в а н о в и ч. Какой такой новый? Откуда вы знаете?
А л е ш а. Никто еще не знает. А мы приготовили к празднику.
Н а д я. Что ты, Алеша! Нельзя показывать!
А л е ш а. Почему? Сейчас устрою. (Он направился к оркестру.)
Н а д я. Алешка! Не надо!
А л е ш а (возвращается). Надя! Шикарно выйдет. Мы покажем этим...
Г р и ш а. Пижонам!
С е р г е й И в а н о в и ч. Интересно!
И в а н. "Веселый комсомолец"?
А л е ш а. "Веселый комсомолец"!
И в а н. Ха! Где же моя дама?
К а т я. Твоя дама?
И в а н. Шура! Мой друг Шура!
Оркестр играет на эстраде.
Д и р и ж е р (склонился к Алеше, помахивая машинально палочкой).
Сюрпризом же хотели.
А л е ш а. А мы сегодня... сюрпризом...
Д и р и ж е р. Идет.
64. Тишина. Алеша перед площадкой поднял руку:
- Товарищи! Сейчас мы вам покажем новый танец - "веселый комсомолец"!
Публика зашумела, многие удивленно подвинулись к Алеше. Слышны
возгласы:
- Какой?
- Откуда такой танец?
- "Веселый комсомолец"?
- Воображаю!
- А ну, жарь, Алешка!
- Давно слышали! Интересно!
Ж е н с к и й г о л о с. Чепуха, наверное!
А л е ш а. Давайте круг!
Круг раздался. На круг выскочил Иван, он за руку тянет Шуру. Шура
упирается. Иван дурашливо стукнул каблуком по полу:
- Эх, и танец же! Шура! Пожалуйте!
Ш у р а. Я не в настроении.
И в а н. Борька, скройся, а то у моей дамы настроение портится.
Б о р и с. Я не мешаю. (Он отошел к Кате, что-то зашептал ей на ухо.)
Шура взглянула в его сторону и с хмурой решительностью пошла к Ивану.
Алеша взял Надю за руку и вышел на площадку. Надя взглянула на него с
дружеским осуждением, но, когда он стал на свое место и гордо поднял
голову, она сверкнула улыбкой и с неожиданным кокетством приняла нужную
позицию. Сергей Иванович закричал "браво" и засмеялся. Надя стрельнула на
него глазами. Кругом стало весело.
Б о р и с (наклонившись к уху Кати). Захолустный балет!
К а т я. Посмотрим.
Оркестр грянул танец. Его мотив настоящий танцевальный, очень веселый,
с юмором, но в то же время и очень лирический, с чуть-чуть намечающейся
грустью, немедленно уничтожаемой, как только она возникает в мотиве.
Первые па танца имеют характер задорного марша. Ни в какой мере танец
не напоминает старых танцев. В нем нет чопорности вальса, пошлости польки,
откровенности фокстрота. Это танец комсомольцев, и при этом веселых. В нем
много задора, бодрости, свободы, ловкого движения и в то же время много
нежности, кокетства и улыбки.
В первой паре танцуют Алеша и Надя. Алеша танцует строго, с нахмуренной
бровью, требовательно, со скрытой, вызывающей мужской улыбкой. Надя,
напротив, обнаруживает богатейшую умную женственность. Она отдается танцу
с хорошим намеком, как будто подчеркивая, что не уступит Алеше ни одной
капли первенства, но способна сделать это весело и любовно.
Во второй паре Иван и Шура. Иван танцует раздольно-насмешливо,
поддразнивая свою даму и увлекая ее в какой-то легкомысленный переплет. У
Шуры нашлись прелестные выражения почти царственной гордости. Она
серьезна, поглядывает на кавалера свысока, она печальна, но уже видно, что
в танце доказываются богатства ее души и грации.
Танец захватил зрителей с первых своих движений. Публика сначала
любуется танцорами, потом начинает жадно присматриваться к ним, изучать
танец.
К а т я. Какая прелесть! Это - наш танец!
Б о р и с. Пойдемте, попробуем!
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч (подчиняясь своей горячей натуре,
вспомнив свою молодость, он не может смотреть спокойно). Извините! Катя
танцует только со мною!
К а т я. Конечно, только с вами!
Новая пара неожиданно очутилась на площадке. Алексей увидел, что-то
крикнул весело. Василий Васильевич и Катя прибавили танцу новое
содержание. Василий Васильевич толст, но тем очаровательнее его юмор и
сдержанно-улыбчивое ухаживание. Катя посматривает на своего кавалера с
кокетливой лаской. У нее много настоящей чисто девичьей неж-
ности. Василий Васильевич, может быть, ошибается в точности па, но зато он
по-старинному свободен и не стеснеяется. Танцуя, он даже разговаривает.
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Когда-то я был грозой для вашего
брата.
К а т я. Вы и теперь небезопасны.
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Только в цехе, к сожалению, только
в цехе.
В толпе зрителей засмеялись, кое-кто ударил в ладоши. Оркестр оборвал
музыку, раздались общие аплодисменты.
65. Василий Васильевич несколько манерно выводит свою даму из круга. Он
по-старинному предложил ей руку.
К а т я (радостно смеется). Какой вы молодец, Василий Васильевич!
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Я не молодец, я веселый
комсомолец! Спасибо.
Он подвел Катю к Борису и сам направился навстречу овациям, которыми
встречает его Сергей Иванович.
66. К а т я. Пить хочу.
Б о р и с. Буфет здесь. (Они направились к буфету.)
Шура смотрит вслед удаляющейся паре. Потом машинально побрела за ними,
вошла в темную аллею, потеряла их из виду, опустилась на скамью и вдруг,
склонившись на спинку, заплакала.
67. У буфетной стойки очередь.
Б о р и с. Вам чего?
К а т я. Я сама.
Б о р и с. Да зачем же...
68. У буфета. По одну сторону мать, по другую - Борис.
Б о р и с (тоном обычного распоряжения). Мама, дай бутылку ситро.
М а т ь (как будто ее спрашивали только о цене). 85 копеек.
Б о р и с (приглушенно). Я тебе потом отдам.
М а т ь. Сейчас плати.
Б о р и с. Да у меня нет.
М а т ь (строго, негромко). Значит, обойдешься без ситро.
Среди публики все-таки услышали этот разговор. Засмеялись.
Г о л о с. А ты из бочки напейся, там бесплатно.
Б о р и с (обошел стойку, приблизил лицо к матери, зашипел). А я тебе
говорю, дай, что ты меня позоришь!
М а т ь (упорно смотрит ему в глаза). Без денег не дам.
Б о р и с. Не дашь, не надо. (Он не спеша, свободно, как свою, взял из
ящика бутылку и ушел. Мать положила руку на лоб.)
Г о л о с. Это сынок? Героический сынок.
С е р г е й И в а н о в и ч (из очереди). Это он для меня, получите.
(Он положил на стойку деньги.)
69. К Кате подходит Борис. В руках у него бутылка.
Б о р и с (говорит с деланным оживлением). Только... как открыть?
К а т я. А стакан?
Подошел сбоку Сергей Иванович, молча протянул руку.
Б о р и с. А что такое?
С е р г е й И в а н о в и ч. Отдай юутылку. Я все видел.
Б о р и с (не может не отдать, он боится Сергея Ивановича, но и отдать
не может, ему стыдно перед Катей). Я... не понимаю...
С е р г е й И в а н о в и ч. (молча берет у него из рук бутылку,
достает из кармана стакан и протягивает Кате). Держите.
Катя, не понимая в чем дело, взяла у него стакан. Из другого кармана
Сергей Иванович вынимает штопор. Борис стоит молча и неподвижно смотрит в
сторону буфета. Сергей Иванович открыл бутылку, налил Кате.
Катя посмотрела на Бориса вопросительно. Он отодвинулся в сторону.
С е р г е й И в а н о в и ч (улыбается). Напоить девицу водой... тоже
нужно уметь... Хочешь?
Этот вопрос относится к Борису. Борис отрицательно и обиженно вертит
головой.
К а т я. Спасибо. (Она еще посмотрела на Бориса.) Что случилось, никак
не пойму...
С е р г е й И в а н о в и ч. Да ничего особенного. Все, можете
продолжать дальше, молодой человек!
Катя, удивленная, трогается к выходу. Борис поправил кепку и сумрачно
пошел за ней. Но через несколько шагов он как ни в чем не бывало говорит
ей:
- Здесь замечательная аллейка. Пройдемся!
70. Шура сидит одна на скамейке. Она уже наплакалась и теперь только
вздыхает про себя. Возле той скамейки, на которой она сидит, темно, но
возле следующей скамейки по аллее горит фонарь. К этой именно освещенной
скамье подошли Катя и Борис. Их Шура хорошо видит и слышит голоса.
Борис грубовато взял Катю за руки, она вырвалась и удивленно
отодвинулась.
К а т я. Товарищ Орлов!
Б о р и с. Вы мне нравитесь!
К а т я. Мало ли кому я нравлюсь?
Б о р и с (обнаглел? Он считает, что так нужно действовать. Он протянул
руку, чтобы взять ее за талию. Она отступила). Я вас поцелую...
К а т я (с громким изумлением). Борис, вы же хотите в военное училище!
Б о р и с (с кокетливой развязностью). А военные что... не любят?
К а т я. Это у вас называется любовью?
Б о р и с. Называется... А как же называется.
К а т я. Вы и Шуру... так любите?
Б о р и с. Ну ее к дьяволу, Шуру! (Он быстро обнял Катю и привлек к
себе.)
К а т я (отталкивая его от груди, она тихо вскрикнула). Пустите!
Б о р и с. Не ломайтесь, Катя!
К а т я. Я закричу! Слышишь, болван! (С неожиданной силой она толкнула
его, и он упал на скамейку. Она сказала с гневом.) Хамик!
Борис вскочил на ноги, но не решился подойти к ней. Она быстро
повернулась и направилась по аллее, но, пройдя несколько шагов,
обернулась.
К а т я. А скажите, бутылку эту... вы украли?
Он смотрит на нее угрюмо. Она пошла дальше и сказала, не оборачиваясь,
как будто про себя:
- Бедный! Сколько неудач за один вечер.
Она ушла, еще долго видно в темной аллее ее белое платье. Борис заложил
руки в кармманы пиджака, обтягивая его на своем заду, и не спеша двинулся
в противоположную сторону.
Проходя мимо скамейки, на которой сидит Шура, он остановился и сбоку
посмотрел на нее. Она давно сидит, положив руку на спинку скамейки, а на
руке пристроив голову. Может быть, плачет, может быть, кусает руку у
локтя.
Борис секунду смотрел на Шуру, потом с досадой махнул рукой, одернул
пиджак и ушел по дорожке. Шура не посмотрела в его сторону.
71. Открытый ресторан. Алеша и Надя за столиком. Подошел Борис, хмуро
посмотрел, присел на незанятый стул, сказал хрипло:
- Алеша! Одолжи трешку! (Алеша достал кошелек, протянул Борису
кредитку. Борис положил ее на стол, застучал по ней пальцами, о чем-то
раздумывая. Подошел официант. Борис сказал ему угрюмо.) Рюмку водки и
бутерброд! (Официант ушел. Опираясь локтем на стол, Борис неудобно
повернул к Алеше лицо.) Алеша, ты должен помось, я здесь не могу больше
оставаться.
А л е ш а. Почему?
Б о р и с. Не могу! Здесь все на меня! (Официант принес водку и
бутерброд.) Эх! (Борис безнадежно махнул рукой и выпил. Забыл закусить.)
Ты должен мне помочь, Алеша. По-комсомольски.
А л е ш а (требовательно). Слушай, Борис, не ломайся!
Б о р и с. Да как же я...
А л е ш а. Закусывай!
Б о р и с. Это не имеет значения...
А л е ш а. Закусывай, тебе говорю!
Б о р и с (обмяк, покорился). Ну... хорошо. (Он начал есть. Надя
улыбнулась. Он заметил улыбку.) Вам смешно! (Это он постарался сказать с
мягким укором.)
Н а д я. Ты просишь помощи, как будто у тебя несчастье случилось.
Б о р и с. Все на меня!
А л е ш а. Ничего подобного. Против тебя только один человек.
Б о р и с (с живейшим интересом). Кто?
А л е ш а. Комсомолец... один...
Б о р и с. Кто?
А л е ш а. Борис Орлов!
Б о р и с (он понял слова Алеши, как призыв к хорошему поведению). Я
все сделаю! Алеша, я все сделаю! Дай только командировку в военное. В этом
моя жизнь.
А л е ш а. Не я даю... дает организация...
Б о р и с. Организация дает... ТОлько ты не мешай... (Алеша улыбнулся
наивности Бориса, но Борис эту улыбку понял как обещание. Он весело
поднялся со стула, протянул руку.) А за Бориса Орлова будь покоен, он не
подкачает. До свиданья. (Он сделал шаг от стола, но снова повернулся к
столу.) И знай... знай... лучше кандидата у нас нет...
72. Ночь. На берегу реки. За рекой - над лесом, луна. По берегу бредет
Шура. Остановилась, задумалась, посмотрела на реку. Села на опрокинутую
лодку.
С реки плеск весел. Плывет на лодке Нечипор и напевает "Партизанскую".
Толкнулся в берег, оглянулся.
Н е ч и п о р. А кто это тут?
Ш у р а. Это я, товараищ Нечипор!
Н е ч и п о р (с лодки подошел к ней). Скучаете... или, может, так
сидите?
Ш у р а (слабо улыбнулась). Все равно.
Н е ч и п о р (набивая трубку). А где же молодой человек, товарищ
начальник?
Шура молчит, отвернулась, опущенной рукой царапает смолу лодки.
Н е ч и п о р. Мабудь... уже... той, оттолкнувся от берега, га?
Шура быстро вытерла слезу, встала, сделала шаг в сторону.
Н е ч и п о р (зажег спичку. Осветил свое небритое лицо). А от... по
той... постойте! От я вам шось скажу... (Он хлопнул рукой по лодке и сам
уселся, раскуривая трубку. Шура послушно села рядом с ним. Нечипор
склонился к коленям, пыхает трубкой, говорит не спеша, задушевно.) От
бывает... плачет дивчина, рыдает, слезы льет... думает сдуру: ой, какая
беда, ой, какое горе, несчастне кохання! Вроде как бы в речку стрыбать або
петлю на шею.
Ш у р а. А так разве не бывает?
Н е ч и п о р. Ото ж и кажу... а на самом деле, ставь, серденько,
магарыча, та и старого Нечипора почастуй на радостчх.
Ш у р а. Да какая же радость, товарищ Нечипор!
Н е ч и п о р. А такая радость, что и сказать не можно. Живешь ты на
свете, молодая, красивая, не батрачка, не беднячка, службу советскую
выполняешь, якого биса тебе не хватает? Може молока соловьиного?
Ш у р а (ей нравятся надежные слова Нечипора, только в одном пункте для
нее что-то неясно. Она говорит с некоторым трудом, касаясь интимной темы,
но Нечипор сидит рядом с ней, как хорошая судьба, перед которой нечего
стесняться). А любовь, товарищ Нечипор?
Н е ч и п о р (выбивая трубку). Та кто же тебя не полюит? Разве ж
найдется такой остолоп? Выбирай, кого хочешь!
Ш у р а. Я уже выбрала.
Н е ч и п о р (такого вопроса он ждал. Он отвечает на него с убежденной
небрежностью, поднимаясь с лодки). Та куды ог годится! То ж разве тебе
пара. Скажи спасибо, что вырвалась. Он же еще человек... такой... вроде...
ни в себе... Выбрала... То ж просто... осечка произошла. (Он стоит перед
Шурой и добродушно посмеивается, оглядываясь на луну. Шура зачарованно
смотрит на него, но улыбаться ей еще не хочется. Пауза. И вдруг Нечипор
говорит медленно.) Он же... спекулянт... той Борис...
Ш у р а. Спекулянт?
Н е ч и п о р. Конешно... Он же только для своей души...
Он совсем уже обернулся к луне. На луну засмотрелась и Шура, подперев
голову руками.
73. Утро в доме Орловых. Петя закончил завтрак и начинает собирать
удочки. Мать встала из-за стола.
М а т ь. Чай не выпил. Куда ты спешишь?
П е т я. Мама, так сейчас Володя придет.
М а т ь. Володя... какое событие...
Из второй комнаты выходит Борис. Он в черных брюках и в ночной рубахе.
Руки в карманах, голова всклокочена.
Б о р и с (остановился в дверях). Разве ты мать? (Общее молчание.)
Из-за 80 копеек ты вчера меня опозорила перед всеми. Какая ты мать? Ты
буфетчица! Все сволочи!
Мать отступила к окну и с тупым вниманием смотрит на Бориса. Петя с
удочками в руках выступил, гневный, вперед.
П е т я. Что ты сказал? Что ты сказал?
Борис посмотрел на него сверху презрительно, потом быстрым толчком
бросил Петю к дивану. Петя полетел, зацепился за стул, но удержался на
ногах и, размахнувшись, ударил Бориса тупыми концами удочек по голове.
Лена громко закричала. мать закрыла лицо руками. Петя повторил удар. В
дверях появился Володя с удочками. Оправившись от неожиданности, Борис
схватил Петю за плечо и размахнулся кулаком, но в этот момент на него
обрушились удочки Володи.
В о л о д я. Петька! Не поддавайся!
Мальчики молотят Бориса, удочки их переломились, но короткими концами
им действовать еще удобнее. Борис пытался поймать одного из них, но это
сделать трудно, мальчики легко уклоняются от его рук. Мать бросилась
вперед, чтобы остановить детей, но она боится их оружия.
Из сеней вошли Василий Васильевич и Сергей Иванович. Борис, получив
один особенно удачный удар Володи, скрылся во второй комнате, закрыв
дверь.
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Володька!
В о л о д я (стоит перед дверью, упоенный победой). Спрятался! Ага!
74. Во второй комнате. За вторым окном сидит Борис, опустив голову на
руки. Мать сидит на кушетке и хочет плакать. Сергей Иванович и Василий
Васильевич стоят.
Б о р и с. Все меня травят, все: мать, комсомол, все! А помочь никто не
хочет.
С е р г е й И в а н о в и ч. Ну, хорошо, мы поможем. Как?
Б о р и с. Мне нужна командировка в военное училище. Уеду, всем будет
лучше! Помогите! А то на словах все хорошие.
С е р г е й И в а н о в и ч. А скажи... вот так по совести. Ты -
достоин военного училища?
Б о р и с. А кто достоин? А чем я хуже других...
С е р г е й И в а н о в и ч. Не знаю... Но вот вчера я видел... с
бутылкой этой...
Б о р и с. Не ваше дело... Я бутылку взял у матери...
С е р г е й И в а н о в и ч. Мать не тебе служит, а нам...
Б о р и с. Кому это...
С е р г е й И в а н о в и ч. Ты никаких прав на мать не имеешь...
Б о р и с. Ну... вот всегда такие разговоры!
75. Первая комната. Петя и Володя о чем-то шепчутся у окна. Лена,
грустная, сидит у стола.
П е т я. И пускай едет!
В о л о д я. Разве такие военные бывают?
Вышел Борис. Мальчики притихли, зажали в руках удочки. Борис молча
прошел наружу.
76. Василий Васильевич и Сергей Иванович у себя в комнате.
С е р г е й И в а н о в и ч. А что делать?
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Никаких нежностей! Никакого
прощения! Почему жалеть Бориса, а не жалеть мать, ее детей, эту самую
Шуру, эту самую пристань? Почему? Что это за благотворительность?
С е р г е й И в а н о в и ч. Постой, постой...
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Не хочу стоять! Не хочу терпеть!
Не хочу!
77. Заседание бюро комсомольской организации с активом. Заседание
происходит в театральном фойе. За столом президиума Алеша, Иван, 3-4
комсомольца, Тарасов. В зале среди других комсомольцев Шура, Надя, Борис,
Григорий. У стены сидят Василий Васильевич и Сергей Иванович.
А л е ш а. Слово имеет Борис Орлов.
Б о р и с (выходит вперед, заметно волнуется, теребит шевелюру.
Говорит, высоко держа голову, держась за спинку стула). Товарищи! Я с
самых малых лет мечтаю быть в Красной Армии. Для меня это не только мечта,
но и самая высокая честь...
78. Василий Васильевич рядом с Сергеем Ивановичем.
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч (добродушно ворчит). Насобачились
говорить... никакого спасения!
79. Б о р и с (заканчивает). А если были у меня ошибки, я уверен,
Красная Армия исправит их. Я прошу, товарищи!
Он кончил свою речь. В зале пробежал шум каких-то местных разговоров.
Борис пошел на место. Кто-то, мимо которого Борис проходит, говорит ему
по-приятельски:
- Не робей, Борис, поедешь...
А л е ш а. Слово предоставляется Наде Горчаковой.
Надя пошла к столу президиума.
80. Сергей Иванович и Василий Васильевич.
С е р г е й И в а н о в и ч. Хорошая девка!
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Все одинаковы!
81. Н а д я. У Бориса есть, конечно, ошибки, но в общем он неплохой
парень. А у нас нет других кандидатов.
Г о л о с. Здесь все кандидаты!
А л е ш а. К порядку! Возьми слово и говори. Продолжай, Надя!
82. В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Это... досада... Такого
подлеца, смотри, еще командируют.
83. К а т я (на месте оратора). Кто это неплохой парень? У тебя, Надя,
христианская душа или комсомольская? Он плохой парень, и плохой
комсомолец, и плохой сын, и плохой друг, и плохой работник. Спросите
Сергея Ивановича, спросите Нечипора, спросите мать, спросите Шуру.
Б о р и с (с места). Прошу без намеков!
К а т я. Я и не намекаю. Я в глаза говорю.
Б о р и с. Ты меня утопить хочешь!
К а т я. Хочу.
А л е ш а. Товарищ Катя, как это утопить?
К а т я. Я в переносном смысле.
А л е ш а. И в переносном нельзя!
К а т я. Хорошо, беру свои слова назад. А только пусть Борис еще
подождет, а в военное училище нужно послать самого лучшего товарища.
Г о л о с с м е с т а . Кого ты предлагаешь?
К а т я. Очень многих могу предложить. Пожалуйста: Иван Зоренко...
На своем месте поднялся Василий Васильевич, протянул руку:
- Э нет, товарищи, протестую.
А л е ш а. Вы делаете отвод?
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Отвод, конечно.
А л е ш а. Почему?
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Да с кем же я останусь?
А л е ш а. Такие отводы потом...
К а т я (продолжает). Василия Леснова...
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч (решительно вскочил). Нельзя же
так:
то Зоренок, то Леснов, Леснов у нас лучший токарь!
А л е ш а. Не перебивайте, Василий Васильевич!
84. На своем месте Василий Васильевич возмущенно бурчит:
- С ума сошла, треклятая девка. То Зоренко, то Леснов!
Слышен голос Кати:
- Или Семена Овчинникова.
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч (опять подскочил, как ужаленный).
Послушайте, Катя, это вы нарочно говорите?
К а т я. Нарочно!
Общий смех.
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Овчинников! Овчинников выполняет
норму на 500%; (Аплодисменты. Василий Васильевич доволен, он считает, что
аплодисменты относятся к его протесту. Сел на место. К Сергею Ивановичу).
Вы слышали! Она нарочно! До чего бестолковый народ!
Г о л о с К а т и. Алеша Грузинцев, Гриша Волосатый!
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч (снова вопит на весь зал). Это
издевательство! Это просто... Вы знаете, какой Алеша револьверщик, какой
Гриша шофер? У Гришки машина прошла двести тысяч километров на одном
профилактическом...
А л е ш а. Хорошо. Кого же вы предлагаете?
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Я? Кого я предлагаю? Сейчас! (Он
оглядывает зал. Его встречают смеющиеся лица. Он тихо говорит, обращаясь к
Сергею Ивановичу.) Ну... кого я предложу. Они вон смеются. (Громко.) Да
кого же... Ну, вот и пошлите этого самого Бориса.
А л е ш а. В военное училище?
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Ах, в военное? Нет, куда он там в
военное...
И в а н. "Ах" - это не терминология, Василий Васильевич.
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч (окончательно смущен). Не
терминология? Совершенно верно... (Тихо соседу.) Вот вам... советская
молодежь! Даже мне заморочили голову. Это черт его знает...
85. А л е ш а. Товарищи! У нас дело государственное, и я прошу с места
не говорить. Слово капитану товарищу Тарасову.
Т а р а с о в. Ленинский комсомол, совыетская молодежь везде, на
каждом шагу, на каждом квадратном метре нашей земли совершает трудовые,
военные, летные, человеческие подвиги. Вы все слышали сейчас, как горячо
отзывался о нашей молодежи главный инженер Василий Васильевич!
86. В а с и л и й В а с и л ь е в и ч (поднял голову, страшно
удивлен). Что он там такое? Это я горячо отзывался?
С е р г е й И в а н о в и ч. Конечно, вы!
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Когда?
С е р г е й И в а н о в и ч. Да только что.
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Да что вы... смеетесь?
С е р г е й И в а н о в и ч. Смеюсь. (Он и в самом деле смеется.)
Г о л о с Т а р а с о в а . Борису нужно подождать, он еще слабоват,
он не умеет уважать даже самого себя, не говоря уже о других.
К р и к Б о р и с а . Неправда, я уважаю... кого следует...
Г о л о с Т а р а с о в а . Я поддерживаю кандидатуру Григоря
Волосатого. Крепкий человек, настойчивый, широкий и скромный...
Аплодисменты, овация. В разных местах ошеломленно поднялись головы
Гриши и Василия Васильевича.
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Вот вам! Пожалуйста! Я горячо
отзывался? Да? Наш гараж без Гришки не стоит ломаного гроша...
С е р г е й И в а н о в и ч. А Семен? А Егор?
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч (устало опустился. Больше он
спорить не может). Вы все мастера считать... Этим дай волю, они всех
командируют куда-нибудь...
87. На освещенную фонарем площадку перед входом в клуб вышли Василий
Васильевич и Катя.
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч (возмущенно жестикулирует, машет
головой вниз). Какой Гришка военный! Гришка механик! А вы приехали...
наговорили, наговорили! И капитан! Прямо не понимаю. Умный человек.
Катя идет рядом, внимательно посматривает, куда ступают ее ноги,
изредка бросает лукавый взгляд на Василия Васильевича. Он не видит ее
выражения.
К а т я. Я больше не буду, Василий Васильевич.
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Рассказывайте!
Навтречу им неожиданно из темноты вышла фигура Бориса. Он загородил
дорогу.
Б о р и с (угрюмо). Мне нужно поговорить с Катей.
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Эге! Без меня тут дело не
обойдется.
Б о р и с. Вас никто не просит. Мне нужно с Катей.
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Придется быть непрошенным.
Б о р и с. Да все равно! Ты меня хотела утопить! Радуйся! Своего
приятеля устроила? Он лучше меня? Вы все хорошие? Без недостатков!
К а т я. Чего ты хочешь?
Б о р и с. Я хочу... я хочу... чтобы ты знала. Если что случится, так
это из-за тебя.
К а т я. Что случится?
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Собственно говоря, все понятно. Мы
будем знать, что если что случится, так это из-за нее. Так?
Б о р и с. Так.
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Хорошо. Больше ничего не скажете?
Б о р и с. Ничего. Прощайте! (Он произнес это с трагическим дрожанием
голоса и уступил дорогу.)
88. Ясный солнечный день. Берега реки наполнены народом. Пристань в
флагах. В одном месте на берегу сооружена трибуна, тоже украшенная
флагами. На трибуне оратор говорит речь, которой не слышно. Слышно послне
речми общее "ура".
На реку из затона выходит канонерка, расцвеченная флагами. Она блестит
новизной красок, свежими пушками, свежими флагами. Краснофлотцы
выстроились в шеренгу лицом к берегу. На капитанском мостике Сергей
Иванович.
Раздается три пушечных выстрела. Это канонерка салютует заводу, который
помог ей закончить перевооружение. Потом канонерка останавливается и
спускает трап. От берега спешат к ней лодки и моторки.
89. На канонерке. У носовой пушки выстроились Иван, Катя, Шура, Алеша и
Надя. Против них стоят Тарасов, Сергей Иванович, Василий Васильевич,
секретарь партийной организации завода и три краснофлотца.
С е р г е й И в а н о в и ч (вышел вперед). Долго говорить не будем.
За нас всех скажет секретарь партийной организации завода товарищ
Огнев.
О г н е в. Друзья-комсомольцы! Здесь не митинг, не общее
собрание. Вечером, в клубе, мы будем говорить перед всем народом. А сейчас
у этой пушки - место деловое и ответственное. То, что вы сделали, даже не
подлежит оглашению. Ваша бригада никому не известна, да и сама за славой
не гонялась. Вы ничего не изобрели, вы не поразили мир секретным открытием
- все гораздо проще и гораздо дороже. В такое небольшое дело, как ремонт
канонерки - маленького военного судна, вы вложили много души, много любви,
находчивости, честности, любви к Родине. А за вашей бригадой шел и весь
завод. Поэтому и хочется вас особенно поблагодарить, пожать вам руки и
порадоваться. Вы замечательные люди, и за вами стоят тысячи таких же
замечательных, по-новому благородных людей. И сама наша "Буря" и вся наша
Красная Армия нужны только для того, чтобы защищать таких людей, как вы,
чтобы защищать жизнь, создающую таких людей. Спасибо вам от имени партии,
от имени советского общества.
Огнев пожал руки юношам и девушкам. Потом подошли с пожатиями Сергей
Иванович и Тарасов, потом подошли краснофлотцы, все смешалось в
приветственном гуле.
С е р г е й И в а н о в и ч. Приезжайте к нам на пристрелку.
90. Отдельно у борта канонерки стоит капитан Тарасов и Шура.
Т а р а с о в. Я хорошо вас помню маленькой-маленькой. Ведь вы наши
соседи.
Ш у р а. Мне говорила мама.
Т а р а с о в. Вы молодцы - ваша бригада. Я любовался вашей работой!
Но скажите... я не знаю...
Ш у р а. Пожалуйста.
Т а р а с о в. Говорят, мне говорили... вы замуж выходите, за этого...
за Бориса...
Ш у р а. Нет... я не выхожу.
Т а р а с о в. Вы знаете... Он... слабый человек... Простите...
Ш у р а. Спасибо... Я знаю... Только... надо ж и ему помочь. Правда?
До сих пор капитан говорил с особенной теплотой, осторожной
вежливостью, подчеркнутой, поддержанной его подтянутостью, мужеством и
силой. Шура
слушала его сначала смущаясь, потом с благодарностью зпа внимание, а в
конце разговора она поняла, что это большой души человек, и, глядя в
глаза, заметно волнуясь собственной открытой искренностью, она предложила
ему тему помощи Борису.
Тарасов что-то новое услышал в ее тоне, в ее словах. Он внимательно
посмотрел на Шуру, нахмурил брови.
Т а р а с о в. Да... Ему нужно помочь... Но его нельзя опекать, от него
нужно больше требовать... Комсомольское собрание для него хороший урок...
Ш у р а (соображает, не находит точных слов). Он может с собой
что-нибудь сделать.
Т а р а с о в. Вы его любите?
Ш у р а. Люблю.
Т а р а с о в (низко наклонился к Шуре, прощаясь и пожимая руку). Вы
даже представить себе не можете, как я вам благодарен.
91. Раннее утро. Борис один сидит на перевернутой лодке. Смотрит на
восходящее солнце. По реке плывет косматый туман. Вдали сигнал парохода.
Проходит мимо Нечипор.
Н е ч и п о р. Доброго утра!
Б о р и с (холодно, однотонно). Нечипор!
Н е ч и п о р. Ага ж!
Б о р и с. Пароход ты принимай. И вообще я туда не приду.
Н е ч и п о р. А как же оно будет?
Б о р и с. А это не мое дело... У меня свои дела.
Нечипор один стоит на берегу. Думает. То же утро.
Н е ч и п о р. Хэ! Какие ж там у него свои дела?
92. Далеко с реки доносятся пушечные выстрелы пристрелки. На берегу
оживление. Несколько лодок готовы к походу. На лодках молодежь и старики.
У них свертки с провизией, бутылки с чем-то, удочки. В одной из лодок
музыканты уже играют что-то веселое. На первом плане две моторки - Василия
Васильевича и капитана Тарасова.
У первой моторки Иван, Гриша, Катя, надя, Шура, Алеша, еще несколько
комсомольцев. Все в праздничных костюмах.
И в а н. Гриша, минимальную дозу Кати... можно на пять минут? Честное
слово, по делу...
Г р и ш а (играючи, важно). Подумаю.
И в а н. Гришка, нельзя же все тебе одному... и военное училище и Катя!
Г р и ш а. Уже согласен.
93. В сторонке Катя и Иван.
И в а н. Ты на третьем курсе?
К а т я. На третьем.
И в а н. Это разве справедливо: я буду на два курса ниже.
К а т я. Ты догонишь... только ни в кого не влюбляйся.
И в а н. Да за этим Гришкой разве поспеешь...
К а т я. Значит, догонишь...
94. В комнате Орловых. Мать и Василий Васильевич. Мать сидит у стола.
Василий Васильевич ходит по комнате.
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Убиваться вам нечего. Вон Петька
растет - первый сорт будет!
М а т ь. Ведь Борис тоже кровный.
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Это хорошо, что Борис попал в
переплет. Это очень полезно. Советская жизнь, она знает, что делает... Да
где это мои... эти... собутыльники?
М а т ь. А вон они идут, кажется.
Вламываются в комнату Володя, Петя, за ними Лена.
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч (деланное недовольство). Ждешь,
ждешь, а они где-то ходят...
В о л о д я. Зато червяки, смотрите, какие!
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. А грузила?
П е т я. Уже в моторке! И удочки, и все!
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Вот энергия!
95. Они ушли. Мать сидит одна. Задумалась. Через первую комнату прошел
Борис, ничего матери не сказал, прошел во вторую комнату, закрыл дверь.
Мать тревожно посмотрела ему вслед...
96. Мать по-прежнему одна. Книга лежит перед ней, но она больше
прислушивается к тому, что делается во второй комнате. Вошел и замер в
дверях капитан Тарасов.
Т а р а с о в. Мне нужно видеть товарища Орлова.
М а т ь. Бориса?
Т а р а с о в. Да.
97. Борис стоит перед капитаном удивленный, но еще не успевший согнать
с себя выражение сумрачной хмурости.
Т а р а с о в. Я прошу вас проехать со мной на моторке, мне нужно
посмотреть фарватер. Говорят, вы хорошо его знаете. (Капитан говорит
вежливо, но тоном, не допускающим возражений.)
Б о р и с (вздохнул и сказаль глухо). Хорошо. (Он лениво потянулся
рукой к кепке, сам он сейчас в белой косоворотке.)
Т а р а с о в. Я прошу вас надеть форменный костюм.
Б о р и с (с некоторой усмешкой). Почему?
Т а р а с о в. Я не люблю распущенности на военном судне.
Б о р и с. Это же катер.
Т а р а с о в. Военный катер, товарищ!
Тарасов сказал это с такой скромной внушительностью, что Борис вдруг
поспешил покраснеть и бросился к своей форме. Он даже ухватил на окне
щетку и что-то снял с рукава. Капитан следит за ним очень внимательно, он
чуть-чуть улыбнулся, и эту улыбку поймала мать. Она смотрит на Тарасова с
надеждой, сама не зная, в чем она заключается. Тарасов поклонился ей.
Особенно душевно сказал:
- Желаю вам всего хорошего.
98. Моторка Василия Васильевича бежит по реке, обгоняя лодки. За рулем
стоит Гриша. Все облепили хозяина. Только Володя и Петя больше
интересуются видами и берегами.
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Это что ж такое! Григорий уезжает,
Катя уезжает, и Иван уезжает. Это все вы наделали?
К а т я. Я.
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Трагедия! В таком случае, возьмите
и меня куда-нибудь. Я тоже хочу уехать.
В о л о д я (от борта громко). А мы не согласны!
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Новости! С чем вы не согласны?!
В о л о д я. Чтобы вы уезжали.
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Почему?
В о л о д я (сначала хотел назвать какую-то причину, но затруднился в
ее определении и сказал смущенно). Это наше дело. (Более смело, в поисках
поддержки.) Правда, Петя?
П е т я (совершенно серьезно). Конечно, это наше дело.
Л е н а. И мое тоже дело.
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч (смотрит на детей любовно-сердито).
Вот видите! Кого вы мне оставляете! Это же изверги!
99. На военной моторке, далеко обогнавшей все остальные суда. У руля
стоит краснофлотец. Тарасов и Борис на носу. Тарасов все время говорит
сухо, вежливо, внушительно и в то же время с постоянным оттенком
мужественной теплоты.
Т а р а с о в. Там мель?
Б о р и с. Глубина - 50.
Т а р а с о в. А ширина прохода?
Б о р и с. Метров двадцать.
Т а р а с о в. А с той стороны?
Б о р и с. Там нельзя пройти.
Т а р а с о в. Вы замечательно знаете реку.
Б о р и с. С детства на этой реке.
Борис как будто забыл о своих переживаниях. Ему импонирует и военный
катер, и тон Тарасов, и он поневоле отвечает так же вежливо-внимательно,
обдумывая вопросы и совершенно забыв о каких бы то ни было фасонах.
Некоторое время Тарасов молча смотрит на реку, уносящуюся под нос
катера, и наконец говорит тем же тоном:
- Я знаю о ваших неприятностях и о ваших ошибках. Молчите, прошу вас. Я
предлагаю вам перейти на работу в мое управление. Будете всегда на реке -
должность маленькая, но очень ответственная - проверка пе-
рекатов. Предупреждаю - терпеть не могу лени, позы, болтовни. И кроме
того, матери должны помогать.
Б о р и с (смят словами Тарасова, но по привычке не может отказаться от
хвастливого риторизма). Я очень благодарен, но... мать... разве это
относится к службе.
Т а р а с о в. Да, относится. В Красной Армии не выносят хамов. Дадите
ответ через полчаса.
Борис замер перед настойчивым и красивым требованием Тарасова, но
что-то подсказывало ему, что волынить и позировать больше нельзя ни
минуты. Он серьезно глянул на Тарасова, снял фуражку:
- Товарищ Тарасов! Я не знаю почему. Почему... так незаслуженно... Я
страшно вам благодарен...
Т а р а с о в. Хорошо. Очень хорошо. А обязаны вы не мне, а вашим
друзьям, которые думают о вас больше, чем вы о них, и больше, чем вы
заслужили.
Катер подошел к канонерке. Теперь очень гулко раздаются ее
пристрелочные выстрелы. На противоположном берегу уже расположился
лагерь рабочих и краснофлотцев. Играет музыка, и пары танцуют "веселого
комсомольца".
100. Пароход "Рылеев" отходит. Дал два гудка. Последняя суетня. Борис
спешит проститься с Шурой, с матерью. Он поцеловал мать и подошел к Шуре.
Б о р и с. Шура, на два слова. (Шура отошла с ним в сторону.) Я тебя
люблю. Так и знай.
Ш у р а. Через год, если ты это самое скажешь, тогда я тебе отвечу.
Б о р и с. Спасибо. (Это он сказал и со стыдом, и с радостью, он сам
еще не может разобраться, на какой опыт он сегодня уезжает.)
Он побежал на пароход. Шура осталась серьезная, но спокойная, готовая к
жизни, вооруженная новой мудростью. Но серьезной ей не пришлось быть
долго. Откуда-то вынурнул Иван и закричал:
- Тебя все ищут. Там же Гриша хочет тебя поцеловать. Он же не может...
(Григорий прибежал, схватил Шуру в обьятия, поцеловал.) Ой, сколько
хлопот! Где Катя? (Катя стоит на палубе парохода. Возле нее обнаружилась
вся компания. Иван панически кричит им.) Долой кустарщину! Я не могу
управляться с событиями. Последнее безобразие... Василий Васильевич.
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч (из-за чьего-то плеча). Что такое?
И в а н. Сплошное безобразие. (Иван говорит действительно возмущенным
тоном, все начинают ему верить). Из-за угла!
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Да что случилось?
И в а н. Алешка и Надька сегодня записались в загсе!
Алеша и Надя стоят в толпе провожающих и невинно улыбаются.
Крики:
- Это действительно!
- Подлость какая!
- Да разве они что!
- Ой, какие потайные звери!
- Да поздравляйте их скорее! (Кричит Иван.)
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Стойте! Стойте! (Тишина. Серьезно
озабочен.) Но вы не уезжаете, надеюсь?
А л е ш а. Нет.
В а с и л и й В а с и л ь е в и ч (успокоенно). Ну, тогда ничего.
Аплодисменты. Хохот, прощание, поцелуи.
К а п и т а н п а р о х о д а (с мостика). Даю третий, где
начальник?
Откуда-то из-за дверей конторы выскочили ошеломленные событиями Володя
и Петя и закричали:
- Новый начальник идет! Новый начальник!
Иван заметался по палубе. Вышел к пароходу Нечипор в форменной тужурке
и фуражке. Молодежь закричала:
- Хай живе новый начальник товарищ Нечипор!
Нечипор не ожидал оваций, но ему улыбаются, аплодируют, между
торжествующими и Борис. Мальчики прыгают вокруг его, изьявляя свой
восторг.
Н е ч и п о р (поднял руку). Спасибо, товарищи, а только и пароходу
пора отправляться. Давай третий!
Хохот, приветствия. Три гудка.
101. Пароход отходит. Он удаляется все дальше и дальше. На пристани
остались провожающие. Нечипор стоит отдельно, возле него - Володя и Петя.
Они долго смотрели вслед пароходу. Провожающие пошли с пристани. Осталась
только эта тройка.
В о л о д я. Товарищ Нечипор, а сколько вам лет?
Н е ч и п о р. Та как вам сказать. (Хитро подумал, сообразил, прикинул,
склонил голову, весело засмеялся, полез за трубкой и, наконец, сказал
медленно.) Та мабудь так... годков... двадцать три або... двадцать
четыре... (Мальчики залились смехом, затормошили Нечипора.) Годи! Годи! А
то постарею сразу... Хе-хе-хе...
ПРИЛОЖЕНИЕ
РЕДАКТОРУ "ЛИТЕРАТУРНОЙ ГАЗЕТЫ" О. ВОЙТИНСКОЙ И КРИТИКУ Ф.
ЛЕВИНУ. (ZT. Впервые опубликовано с сокращениями в "Учит газ"
12.03.1949)
Наш долг - долг коммунаров, наследников светлого имени Антона
Семеновича Макаренко, долг советских граждан, большевиков
партийных и непартийных - вернуть истине свое место. Мы требуем,
чтобы гражданин Ф. Левин публично отказался от напечатанной им
статьи в "Литературном критике" (ZT. 1938,12 с.133-54).
На совещании критиков, посвященном разбору этого дела,
(ZT. В апреле 1939 г. заседание Президиума союза совтских
писателей А. Фадеев, К. Федин, А. Каратаева осудили ст. Ф.
Левина. На заседании выступили также О. Войтинская и Ф.
Левин. См. "Лит газ" 26.04.1939)
Ф. Левин заявил, что его никто не может принудить
"расшаркиваться перед урной А.С. Макаренко". Циничность и
бестактность этой фразы не требуют комментариев. Мы можем
уверить нашу общественность, что приложим все старания, чтобы
оградить дорогую нам могилу А.С. Макаренко от людей, подобных
Ф. Левину, ибо так может сказать человек, для которого нет
ничего святого. Неужели этот "критик" не способен понять, что
такими словами он оскорбил наши горячие сыновние чувства к
Антону Семеновичу. Какая может быть речь о "чуткости критика"
Ф. Левина, если он не обладает чуткостью в самом примитивном
значении этого слова!
Но не об этом мы будем говорить дальше. Мы требуем четкой
большевистской принципиальности в решении этого спора между
ушедшим от нас физически, но живым в своем творчестве, в
воспитанных им людях Антоном Семеновичем Макаренко и "живым"
критиком Ф. Левиным, который находится по ту сторону нашей
жизни, потому что он не любит ее и не способен понять творческих
возможностей советских людей.
В чем вся соль возникшего вопроса?
Ф. Левин поместил в журнале "Литературный критик" N 12 статью
под названием "Четвертая повесть А.С. Макаренко". В этой статье
он обвиняет писателя А. Макаренко в том, что тот искажает
действительность, пишет "сусальную сказку о том, чего не могло
быть, нет и не будет".
Не будем пока касаться критики литературных качеств романа
"Флаги на башнях", которую Ф. Левин пытается подменить
обыгрыванием таких словечек, как "сахарин", "патока", "классная
дама", "священный восторг" и т.д., - пусть это пока остается на
его совести, но советуем помнить, что в нашей стране торжествует
правда и Вам не очернить имен лучших сынов нашего отечества.
В чем квинтэссенция Вашей статьи? В том, что "добрый дяденька
Макаренко" пишет, дескать, "неправдоподобную сказку, идиллию",
которая никогда не осуществится и которую осуществить
невозможно.
А мы утверждаем, что это клевета не только на А.С.
Макаренко, но и на советскую жизнь.
Мы во всеуслышанье заявляем, что жизнь, описанная в книге
А.С. Макаренко "Флаги на башнях", существовала, что
действительно была в Харькове коммуна им. Ф.Э. Дзержинского,
названная в романе "Колония Первого мая", и что мы ее
воспитанники. Там действительно был дворец, там была ЖИЗНЬ
КОЛЛЕКТИВА, СТОЯЩАЯ НЕИЗМЕРИМО ВЫШЕ ПРОСТОГО ОБЩЕЖИТИЯ
(ZT. примитивного места скученного и БЕЗДЕЛЬНОГО проживания на
гос_обеспечении: НОЧЛЕЖКИ НА ГОС_ОБЕСПЕЧЕНИИ, без всякой защиты
личности, - термин Макаренко, - то есть без всякой защиты слабых
от хамства "дедовщины", без всякой защиты девочек от
изнасилования и т.д., - кошмаров, к сожелению, и сейчас весьма
распостраненных_!).
НЕОРГАНИЗОВАННЫХ РЕБЯТ. В романе "Флаги на башнях" показан
коллектив, выросший на основе шестнадцатилетнего педагогического
опыта А.С. Макаренко, коллектив, впитавший все прекрасное, что
дала колония им. Горького. Об этом Вы можете узнать, открыв
"Педагогическую поэму"!
"Только 50 пацанов-горьковцев пришли в пушистый зимний день в
красивые комнаты коммуны Дзержинского, но они принесли с собой
комплект находок, традиций и приспособлений, целый ассортимент
коллективной техники, молодой техники освобожденного от хозяи-
на человека. И на здоровой новой почве, окруженная заботой
чекистов, каждый день поддержанная их энергией, культурой и
талантом, коммуна выросла в коллектив ослепительной прелести
подлинного трудового богатства, высокой социалистической
культуры, почти не оставив ничего от смешной проблемы
"исправления человека", - писал Макаренко.
Нет, Вам этого не понять, потому что Вы не верите в
могущество нашего воспитания. Вы не любите советского человека и
сами пишете об этом в следующих словах:
"Повесть сентиментальна и паточна, и если бы не вор и враг
Рыжиков, то перед нами был бы сущий рай с архангелами, только
без крылешек. Присматриваясь ближе, видишь, что герои повести в
сущности даже не беспризорники и правонарушители, в них никогда
не было каких-либо уродств или вывихов, подлежащих исправлению".
Интересно, что Вы понимаете под словом "беспризорник"? Этакий
Джек-потрошитель, преисполненный всяческих пороков, "уродств" и
"вывихов", вызывающий у вас БАРСКУЮ БРЕЗГЛИВОСТЬ и нездоровый
интерес, который Вы даже не трудитесь скрывать в приведенной
выше цитате.
При таком отношении к детям Вам не понять А.С. Макаренко,
подлинного гуманиста, созидателя и страстного певца советского
коллектива "могущества непревзойденного", как он писал. Для
Макаренко беспризорный - это прежде всего советский ребенок или
подросток, именно советский, временно попавший в тяжелое
положение. Но эти мальчики и девочки до несчастья, вытолкнувшего
их из семьи, учились в советской школе, многие окончили семь
классов, они хорошо сознают и понимают свое тяжелое положение,
всегда ищут из него выход. И мы имеем право сказать Вам от имени
всех этих попавших временно в беду детей, что они верят в
советскую жизнь и людей и любят их так, как Вы, критик Ф. Левин,
не умеете любить, ибо Ваша ирония о рае с архангелами без
крылешек, когда описана правда нашей жизни, выдает Вас с
головою! Вам подавай "уродство" и "вывихи" - вот что мило Вашему
критиканствующему духу.
Но хотя Вы, вероятно, считаете себя "выдающимся критиком",
Вами не только не определяется величественное течение нашей
жизни, но Вы и видеть его не способны. Представьте себе, что
дети-сироты, даже если под влиянием неблагоприятных условий они
стали воришками, и улицы наших советских городов и весей совсем
не такие "вывихнутые", как Вам бы хотелось. У беспризорных ребят
нет чувства безнадежности и обреченности. На этой самой "улице"
их по-матерински журят хорошие советские женщины и "дяденьки" в
рабочих куртках или с портфелями, говорят им: "Довольно шляться
по свету, учиться надо и работать. Ты в Советской стране живешь,
для тебя партия и правительство все приготовили. Отправляйся в
колонию, вот тебе и адрес". А эти самые беспризорные, такие же
советские дети, как и все, хотят нормальной счастливой жизни. И
как раз вредно, очень вредно - это основная ошибка многих
"педагогов" - искать в них какие-то "уродства", как делаете Вы.
Но при Вашей "чуткости" Вам трудно разобраться в таких вопросах.
Одной из основных замечательных традиций коммуны было никогда
не расспрашивать ребят о прошлом. И поэтому мы ничего не знали
друг о друге. Наш замечательный коллектив давал возможность
коммунарам забыть их тяжелое прошлое и чувствовать себя
обыкновенными детьми, какими мы и были.
Мы свидетельствуем, что все описанное в книге "Флаги на
башнях" имело место в советской действительности. Вы можете нам
возразить, что если это и было, то это не характерно для нашей
жизни и поэтому на этом не надо останавливать внимание
читателей, не надо этого пропагандировать.
Мы отвечаем:
Великая наука Маркса - Ленина указала конкретные пути
строительства коммунизма. Партия ведет нас к коммунизму. Наши
писатели пишут и будут писать С ПЕРСПЕКТИВОЙ В БУДУЩЕЕ. Что вы
будете, гр. Левин, делать с Вашим критическим пером, читая книгу
об этом обществе? Ведь каждая такая книга будет для Вас "сказкой
доброго дяденьки".
Мы хотим поставить вопрос так: даже если бы все написанное в
книге "Флаги на башнях" и были вымыслом писателя А. Макаренко,
то это уже нужно, уже реально потому, что эта книга рисует
коллектив, в котором находят свое осуществление глубочайшие
принципы и тончайшие методы коммунистического воспитания.
Дальше можно выдвинуть такой довод: то, что законно для
коммунистического общества, может быть, еще неприемлимо пока в
наших условиях. Опровергнуть и это очень просто: коллектив
коммуны им. Ф.Э. Дзержинского дал стране сотни полноценых
граждан нашей прекрасной Родины, работающих буквально во всех
отраслях народного хозяйства страны. Берем первых, которые
вспоминаются: П. Працан - студент Коммунистического
политпросветительного института им. Н.К. Крупской; А. Локтюхов,
Г. Герцкович - курсанты Военно-морского училища имени
Дзержинского; Черный - летчик ВВС РККА; С. Никитин - инже-
нер завода; Таликов - инженер-электрик; Ф. Борисов - инженер
ХТГЗ; М. Беленкова - аспирант института иностранных языков; Н.
Шершнев - врач; И. Панов - инженер; Л. Конисевич - судовой
механик (орденоносец).
Этот список людей, воспитанных, по Вашему мнению, в
"паточном" и "сахаринном" коллективе, можно было бы сделать
очень длинным, лишь размер данного письма не позволяет этого.
История этих сотен людей показывает, что идеи и методы
коммунистического воспитания, которые воплотил в жизнь наш
духовный отец и учитель А.С. Макаренко, должны быть внедрены
буквально во все звенья нашей педагогики, и уже это даст
колоссальный толчок вперед делу воспитания нового человека, делу
выполнения задач третьей пятилетки, поставленных товарищем
Сталиным в отчетном докладе на XVIII сьезде ВКП(б). Для
пропаганды этих идей бесконечно ценна и необходима книга "Флаги
на башнях".
Если теперь обратиться к Вашей критике литературных
достоинств, то Вы в статье прежде всего обрушиваетесь на
пресловутую "нежизненную красивость" персонажей этой книги. Как
можно не заметить, что это не "красивость", а подлинная
красота нового человека, красота СОБРАННОСТИ, ПОДТЯНУТОСТИ,
ТОЧНОГО ДВИЖЕНИЯ и красота внутренняя, которую надо же уметь, Ф.
Левин, видеть. Антон Семенович всегда говорил, что СОВЕТСКИЕ
ЮНОШИ И ДЕВУШКИ, КОГДА ОНИ ЗДОРОВЫ, СЧАСТЛИВЫ И ЖИВУТ
ПОЛНОКРОВНОЙ ТРУДОВОЙ ЖИЗНЬЮ, - ОНИ ВСЕ КРАСИВЫ! А. Макаренко
пишет: "Пацан лобастый и серьезный" или "Володя Бегунок - пацан
лет двенадцати, хорошенький, румяный, чуть-чуть важный. Как-то
особенно играючи и уверенно ступали его ноги, большие темные
глаза по-хозяйски оглядывали все". Разве такой красотой,
красотой уверенности не светятся уже наши люди и не будут
обладать ею все члены коммунистического общества, которое мы
строим и куда Вы, критик Ф. Левин, сумели бы войти, только
оставив на пороге весь груз прошлого, мешающий Вам видеть
счастье нашей жизни?
Вы не понимаете, как это легко и свободно беспризорник (в
Вашем понимании - калека и вор) переделывается в активного,
сознательного коммунара. Вы это считаете неестественным,
неправдивым.
Напоним, что за пределами Советского Союза якобы дальновидные
мыслители до сих пор не способны осмыслить стахановский труд,
поверить в него. Они не могут понять, что рядовой рабочий
Советского Союза обладает таким гигантским потенциалом
коммунистического сознания, который позволяет обыкновенными
средствами в обыкновенной обстановке дать рост
производительности труда на 1000%. Эти критики "с добротной
заграничной маркой" кричат, что сведения о советских героях
труда - вымысел, нереальная сказка, которая не может иметь места
не только сейчас, но невозможна и в будущем.
Для нас стахановский труд - прекрасная правда нашей жизни, и
долг наших писателей - воспитывать в советских гражданах те
коммунистические начала, которые заложены в стахановском труде.
Для тех, кто кровно связан со своей страной, каждый
стахановец, независимо от его физических качеств, красив! Красив
своим трудовым пафосом, служением народу, своей
целеустремленностью. Великая правда и эстетика стахановского
труда - это чудесная явь нашей жизни, а не сказка. Нам не
убедить, а может быть, словами и бесцельно убеждать, злополучных
горе-критиков Запада. Мы убедим их на деле, и тогда им не
поздоровится!
Мы почти уверены, что и Вас нам не убедить, но это тоже не
имеет, собственно, никакого значения. Испачканными в чернилах
руками не остановить нашей жизни! Коммунистический коллектив,
описанный в книге "Флаги на башнях", существовал; БУДУТ ЕЩЕ
БОЛЕЕ СОВЕРШЕННЫЕ КОЛЛЕКТИВЫ,
(ZT. может быть такими были "Красные Зори" - под Ленинградом -
Игнатия Вечеславовича Ионина? Но вряд ли, - Макаренко ни кем не
превзойден!).
и они бессмертны, ибо это тот путь, путь непрерывного развития,
который указан нам генеральной линией нашей партии.
А.С. Макаренко не только описал этот коллектив, он,
вдохновленный партией, создал этот коллектив. Мы - счастливые
воспитанники этого коллектива.
И еще об эстетике.
Вам, гр. Ф. Левин, кажется неубедительным в романе "Флаги на
башнях" описание организованного комсомольского коллектива,
какой был в коммуне им. Ф. Э. Дзержинского. Радостные,
величественные будни братского единства советских людей в труде
кажутся Вам слишком пресными. Вам подавай извечные темы
торгашеского мира: "Человек человеку - волк!"
Вам недоступны симфонии молодой советской жизни, они режут
Вам ухо. Что есть прекрасная аналогия: длинные уши западных
эстетствующих меломанов, воспитанных на визгливой джазовой
какафонии, не воспринимают величественной красоты русской
народной и классической музыки. А советские народы гордятся
своей музыкальной культурой и знают, что она имеет мировое
значение.
"Флаги на башнях" Вам не понравилось, гражданин Ф. Левин,
потому что в этой книге идет речь о тщательной, эеркальной
шлифовке нового, коммунистического человека, о детском
коллективе, о коллективах второй пятилетки, которые растила
партия и оберегала вся страна. В эти годы оказалось возможным и
необходимым перейти к тончайшей ювелирной обработке личности,
стирающей последние остатки праха прошлого, и человеческий
коммунистический коллектив засиял во всей новой красоте и силе.
Эта книга нравится тысячам советских людей, которые читали
ее. Они написали об этом в письмах А.С. Макаренко.
(ZT. Полученные Макаренко отзывы читателей о книге "Флаги на
башнях" хранятся в ЦГАЛИ СССР, ф.332, оп.1, ед.хр. 74).
Она нравится нам, мы знаем всю глубину раскрытой в ней правды, и
мы гордимся, что прожили свою юность именно так, как описал ее
Антон Семенович во "Флагах на башнях".
Мы хотим и будем добиваться, чтобы вся наша дальнейшая жизнь
была похожа на ту, которую художественно отображена в этой
книге.
А Вы, гражданин Ф. Левин, вышли из фарватера нашей жизни и
поэтому не понимаете, что Вы с Вашей "критикой" уже потерпели
полный крах.
У Вас есть сейчас только один честный выход: на страницах
печати отказаться от Вашей статьи "Четвертая повесть А.С.
Макаренко" или за Вас это сделают другие. И мы убеждены, что это
так и будет.
По поручению колонистов-горьковцев и коммунаров-дзержинцев:
С. Калабалин, А. Тубин, Л. Салько, В. Клюшник, Е.Ройтенберг.
Апрель 1939 г.
